Таинственные расследования Салли Локхарт. Тигр в колодце. Оловянная принцесса

– Я спросила – зачем. Зачем вы это сделали? Он заставил вас?

– Он?

– Пэрриш, разумеется.

– Сложно вспомнить, это было так давно… Пожалуйста, поверьте мне, я действовал не со зла. Я понятия не имел, что за вашим именем скрывается реальный человек… Это должно было быть просто шуткой, розыгрышем…

– Не лгите, мистер Бич. Вы знаете, к чему это все привело?

– Пожалуйста, мисс… э-э, Локхарт, пожалуйста, говорите чуть-чуть потише, прошу вас.

– У меня есть дочь. Да, незаконнорожденная, но моя, и я очень ее люблю. Ее отец умер. Я понятия не имела о мистере Пэррише, пока мне не прислали бумаги из суда, в которых он заявляет, что подает на развод и требует опеки над моей дочерью. И он имел право заявить подобное, эту чудовищную ложь, потому только, что три года назад вы сделали фальшивую запись в церковном реестре. Я пытаюсь найти вас с той самой минуты, как обнаружила эту запись, и вот наконец отыскала, и теперь вам придется дать показания в суде, что вы смошенничали. Вы единственный человек, который со всей уверенностью может утверждать, что Пэрриш не женился на мне в том январе. Если вы…

Она остановилась, увидев, что он отрицательно качает головой.

– Вам придется, – попробовала настаивать она.

– Нет, я не могу.

– Почему? Почему вы так со мной поступаете? Моя дочь… вы позволите незнакомому человеку забрать ее у меня? Почему?

Он сглотнул несколько раз, попытался заговорить, затем попробовал подняться. Салли нагнулась через стол и схватила его за хилые предплечья, сама поразившись силе своих пальцев и готовая сломать ему руки, если придется.

– Осторожно, вы делаете мне больно…

– Зачем вы на это пошли? Как ему удалось вас заставить? Почему вы не желаете признаться?

– Пожалуйста… Пожалуйста, не разговаривайте со мной так…

Дверь распахнулась. Мистер Бич оглянулся, словно шкодливый мальчишка.

– Можно узнать, что здесь происходит? – спросил священник, открывший Салли дверь.

Она отпустила руки священника, и тот опять сел, дрожа, его нижняя губа тряслась, в глазах стояли слезы.

– Я стараюсь убедить мистера Бича сделать то, что, как он сам знает, является правильным. Он причинил мне много вреда, поставил под угрозу жизнь моего ребенка, и только он может все исправить. Мистер Бич, я еще раз прошу вас: вы покажете в суде, что сделали фальшивую запись в метрической книге?

– Вы не можете принуждать меня… Это будет противоречить моей… моей… моей работе в ордене Святейшей Софии, если меня будут допрашивать в суде…

– Хорошо. Дайте письменные показания.

– Я не могу. Религиозному человеку не пристало давать какие-либо клятвы…

– По-моему, мистер Бич ясно выразился, – вступил в разговор другой священник. – Думаю, угрозами вы ничего не добьетесь. Должен попросить вас уйти…

Он двинулся в ее сторону, и Салли сказала в отчаянии:

– Хорошо, я не буду угрожать. Я даже не стану настаивать, чтобы мистер Бич помог мне в суде. Пусть живет спокойно. Но мне нужно знать зачем! Зачем вы это сделали? Вас заставил Пэрриш или кто-то еще? Что они сделали, чтобы заставить вас?

– Никто меня не заставлял! Я не знаю никакого Пэрриша!

– Вы написали рекомендательное письмо священнику в Клэпхем, в котором говорили о нем. Вы должны его знать.

– Я был болен!

– Так кто приходил к вам три года назад? Кто пришел и заставил сделать запись в книге?

Все трое стояли, и никто не двигался с места. Наконец мистер Бич конвульсивно содрогнулся и зарыдал. Его плечи тряслись, слезы ручьем катились по щекам, руки беспомощно вытирали глаза и нос. Второй священник выпустил его за дверь. Салли услышала нетвердые шаги: мистер Бич поднимался по ступенькам.

Священник снова закрыл дверь.

– Не знаю даже, что нам делать, – хмуро сказал он. – Мистер Бич, безусловно, заслуживает порицания, но не в наших правилах принуждать братьев открывать то, что они хотели бы сохранить в тайне… Однако в данном случае замешано третье лицо – вы, и если я правильно вас понял, ваш ребенок в опасности. Все это очень сложно.

Он взглянул на безвкусную картину над камином, будто желая набраться от нее вдохновения.

– Я вам вот что скажу. Узнал я это не на исповеди, поэтому не считаю каким-то секретом; слуги знают, сын садовника знает, и лучше вы услышите это от меня, нежели от кого-нибудь из них. Мистер Бич много лет страдает от недуга, приобретенного еще в молодые годы. Когда он вступал в наш орден, он уверил меня, что излечился, но, к своему величайшему сожалению, позже я узнал, что это неправда. Он получал посылки, которые сначала доставлялись домоправительнице и, как я уже сказал, сыну садовника. Думаю, отправитель посылок – тот же человек, что заставил его сделать все то, о чем вы тут говорили. Тот же человек, который все еще имеет над ним власть.

– Все еще?

– О да. К несчастью, мистер Бич все еще жертва. Боюсь, в его возрасте…

– Но что это за недуг? И почему благодаря ему кто-то может иметь над ним власть?

– О, простите, надо было прояснить для вас ситуацию. Мистер Бич – жертва морфия. Он заядлый курильщик опиума.

Опиум…