Таинственный Босх: кошмары Средневековья в картинах художника

В качестве примера такого выражения идеи давайте рассмотрим рисунок Босха, теперь хранящийся в Берлине (иллюстрация 34).^[154] Рисунок, созданный без каких-либо предварительных набросков, сделан галловыми чернилами, которые со временем покоричневели.^[155] На рисунке изображено погибшее дерево с дуплом внутри, а из дупла выглядывает сова. Завидев ее, три длиннохвостые птицы, сидящие на ветках, начинают верещать. Внизу ствол дерева полый. У его входа сидит лиса, а к ней бежит петушок. Эти двое — известные враги, прекрасно иллюстрирующие того, кто ест, и того, кого едят (второй избегает этого с помощью хитрости).^[156] Они также символизируют классическую поговорку «молчание — золото»: как только лиса начинает говорить, она тут же теряет изо рта добычу. Таким образом, послание из XVI века гласит, что «пустая болтовня никогда не несет ничего хорошего».^[157]

Весьма любопытно, что в лесу заметны человеческие уши, а на земле — семь глаз, это можно рассматривать как призыв к тишине и осторожности. Леса с ушами и поля с глазами встречались в голландских пословицах времен Босха. Генрих Бебель, к примеру, в 1508 году цитирует Proverbia germanica, коллекцию пословиц на латинском: «Campus habet oculos; silva aures» («у поля есть глаза, у леса — уши») — и объясняет, что «это означает, что в лесах и полях не надо делать ничего, что должно остаться в секрете».^[158] Тем, кому это кажется банальным, стоит посмотреть на послание, заключенное в рисунке Босха, в более широком смысле. Он графически показывает, что картина может сказать больше, чем тысяча слов. По желанию показанные сюжеты трактуются более или менее убедительно, а при случае дается новая трактовка, провоцирующая на еще большее количество интерпретаций.^[159] Латинская фраза в верхней части открывает еще одну возможность прочтения: «Несчастный дух всегда ищет компанию животных, а не друзей».^[160] Это цитата из работы De disciplim scholdrium («Об образовании»), приписываемой Боэцию, философу поздней античности, которого часто издавали во времена Босха.^[161] Эта фраза написана теми же чернилами, что и сам рисунок. Мы не можем сказать, сделал ли ее сам автор, так как сохранилось очень мало примеров почерка Босха. Так как по-голландски «дерево» звучит как bosch — так же, как и фамилия художника, и как название его родного города, то для большинства исследователей очевидно, что на рисунке Босх говорит о себе, это очень личное послание. То есть латинская поговорка здесь присутствует либо для скептического признания собственной ограниченности, либо для выражения гордости за то, что он, как художник, делает.^[162]

Фантазия в средневековом искусстве рассматривалась как дар, позволяющий создать что-то новое из набора данных Господом форм.

Вне зависимости от того, сам ли Босх дописал эту латинскую фразу, или же кто-то сделал это после него, это высказывание можно применить к его искусству. Слова следует читать в контексте, опираясь на теорию поэзии и искусства, для которой новое не было идеалом. «Сложно писать, учитывая рамки приличия», — написал Гораций в Ars poetica. — «Лучше с большей осторожностью сократить „Илиаду“ до нескольких актов, чем рассказать о неподтвержденных и непроверенных фактах».^[163] Такой подход ни в коем случае не вступал в противоречие со стремлением художников и поэтов к фантазированию. Фантазия в средневековом искусстве рассматривалась как дар, позволяющий создать что-то новое из набора данных Господом форм. Подобным образом сочетание Босхом разных визуальных элементов может служить примером процесса художественных новаций.