Таинственный двойник

Да, в порт входила галера. Но она была так «общипана», как петух после боя. Все это не интересовало Боже. Он ждал только Раймунда. Как казалось Боже, она долго пришвартовывалась к берегу. Потом с корабля сошли два человека. Один из них выделялся не только ростом, но и привлекательностью. Когда они подошли ближе, Боже почему-то вновь обратил на него внимание. Несмотря на густую бороду, выглядел он молодым. У него было волевое, мужественное лицо, высокий чистый лоб, умный, пытливый взгляд карих с искоркой глаз, темные волнистые волосы, ниспадавшие на широкие, крепкие плечи. Высокий рост, стройная, подтянутая фигура делали его неотразимым. Боже невольно залюбовался им. И почему-то он еще подумал: «А если этот юноша фехтует, скольких надменных юнцов уложит его шпага!» А что это будет так, он нисколько не сомневался, зная нравы парижских красавиц. Нет, точно, если он доедет до Парижа, все женщины будут у его ног. Предсказаниями Боже никогда не занимался, даже насмехался над теми, кто пытался это делать. Но что это: в нем вдруг заговорил предсказатель! И насколько верно его предсказание? Жизнь – штука порой скверная и радость может превратить в горе.

Сошедшие с корабля остановились. Боже подозвал своего сопровождающего и приказал ему подойти к ним и узнать поделикатнее, не те ли это люди, которых он ждет. И тот, кивнув графу, пошел в их сторону. Они о чем-то поговорили, а затем втроем подошли к Боже.

– Граф, – сказал человек Боже, кивая на толстяка, – это известный капитан Грозный, а это, – он показал на высокого юношу, – граф Тулузский Раймунд.

Потом повернулся к юноше и произнес:

– Граф Тулузский Раймунд, перед тобой – твой спаситель, рыцарь тамплиерского ордена граф де Боже.

Раймунд сделал поклон, преклонив колено.

– Я благодарен вам, граф, от всего сердца и надеюсь, что в ближайшее время сумею оплатить вам сторицей.

Боже подошел и пожал его руку:

– С прибытием, Раймунд, на родную землю, и не торопитесь, юноша, с нами расплачиваться. Наш орден главной своей целью считает оказание людям помощи, когда все другие в ней отказывают. А главная благодарность – это когда в человеке укрепляется вера в Господа нашего Христа, и он несет эту веру в своем сердце, делясь ею с другими. Но мы всегда с благодарностью принимаем любые пожертвования, особенно те, которые по достоинству оценивают наш вклад.

После этих слов на губах Боже заиграла тонкая улыбка. Она тотчас сбежала с его лица, когда он поймал понимающий, настороженный взгляд Раймунда.

– А этот тулузец не прост, – подумал Боже, – ему палец в рот не клади.

Не удержался от улыбки и Раймунд, сказав:

– Граф, вера помогла мне выжить в таких случаях, когда казалось, что все пути к жизни отрезаны. Я никогда ее не предам, – и он по восточному обычаю склонил голову и приложил руку к сердцу.

«Какой воспитанный и тонкий юноша», – опять подумал Боже и воскликнул: – Это великолепно, мой друг. Позвольте мне так вас называть. Но кого вы стараетесь рассмотреть? – Боже заметил, что Раймунд кого-то ищет глазами.

Раймунд смущенно посмотрел на Боже:

– Вы правы! Я ищу своего дядю.

Боже хмыкнул:

– Его здесь нет. Хотя он знает о вашем прибытии. Видать, какие-то серьезные события заставили его остаться дома, – в его голосе слышалась скрытая ирония.

– Тогда скорее домой, – заторопился Раймунд.

Боже куснул губу и подумал: «Как же я так влюбился! Теперь его не уговоришь заехать в замок. Для такого верзилы, пожалуй, – он посмотрел на своих людей, – их окажется маловато. Не убивать же его! Ну, ладно, дорога покажет».

И произнес:

– Тогда в путь.

В это время раздалось весьма красноречивое покашливание забытого всеми толстячка. Боже посмотрел на капитана и понял, что он напоминает о расчете. Боже пальцем подозвал своего человека, взял его за воротник, что-то прошептал на ухо, и тот быстрым шагом удалился. Вернулся он с сумой в руках. Чувствовалось, что она была нелегка. Боже взял ее и подал капитану.

– Можешь посчитать, – сказал граф и почему-то улыбнулся.

Капитан заглянул вовнутрь, пошевелил суму и перебросил ее через плечо. Подняв руки, как бы говоря, что «все в порядке, бывай», он пошел к своим, которые дожидались его на палубе.

Боже куснул губу:

– Надо было бы взять тысяч пять, – тихо прошептал он.

* * *

Какой день де Буа терпеливо ждал, когда на горе вспыхнет огонек. Ехать в порт и встречаться там с Боже он не хотел, зная, что этот льстец все сделает, чтобы заманить их к себе во дворец. Поэтому он решил разыграть «спешку», якобы находился у предсмертного ложа графини. И им надо срочно вернуться к ней. И, когда казалось, что все потеряно, огонь вспыхнул. Об этом оповестил возница.

– Гони, – крикнул де Буа.

Застоявшиеся кони неслись так, что колымага вот-вот могла развалиться. Жан еле успел вскочить на облучок.

– Кто это так несется нам навстречу? – крикнул сверху возница Боже.

Граф выглянул и побледнел. Он узнал колымагу де Буа.

– Успел-таки, старый, – не без зла подумал он и приказал остановиться.

Он этого хитреца раскусил сразу и знал, что де Буа постарается выкрутиться, чтобы не заехать к нему в замок.