Таинственный крысолов (ЛП)

— Теоретически, каждый из присутствующих на борту судна, так как поднос с бифштексом довольно долго стоял в лифте, пока его не забирали. Модров полдничал в своем кабинете.

— Жуткая гипотеза, но положим, что порции были весьма значительны... Если подать такое мясо три-четыре раза, то желаемого эффекта можно достичь. Скажу больше, анализируя теперь сообщения о течении болезни Модрова, я прихожу к выводу, что ваши подозрения весьма основательны. Во всяком случае, трихинеллез нельзя исключать. Это выяснится после вскрытия. Однако я не могу понять, зачем убийца выбрал такой сложный способ.

— Ему было необходимо, чтобы симптомы болезни — сильный грипп, пищевое отравление — не будили подозрения в применении какого-нибудь химического яда. Скажите, почему вы велели сохранить труп для вскрытия?

— Даже не могу сказать. Я колебался с решением. Видите ли, я разговаривал с Модровым перед выходом в море. Он находился в отличной форме. Врачу не всегда необходимо простукивать и прослушивать пациента, чтобы составить мнение о его здоровье. Модров представлялся мне человеком не очень приятным, но здоровым как бык. Его смерть была для меня совершенно непонятной.

— Вы, конечно, поступили совершенно верно, но если бы не ваше решение, то Риз бы не погиб так несправедливо.

Доктор Дея не успел ответить, как в каюту зашел Напора.

— Вижу, что вы уже отлично поладили. Миссис Модров собиралась прийти к вам с визитом, но я задержал ее. Состояние больного позволяет ему уделить мне некоторого внимания?

— Да, разумеется, — ответил доктор Дея.

— Питер, скажи мне, как так получилось, что ты дал замкнуть себя в той коморке?

— Я пошел как бабочка на свет. Кто-то оставил там включенный фонарик, чтобы я влез, а потом закрыл дверь на засов.

— Кто это?

— Тот самый, который отравил Модрова и застрелил Риза.

— Огонь в салоне зажег ты?

— Нет, конечно. Убийца хотел быть уверенным, что я оттуда не выберусь, ну и думаю, что он надеялся на обширный пожар, который затрет всяческие следы его преступления.

— У тебя есть предположения, кто бы это мог быть?

— У меня есть твердая уверенность.

— Ну, так чего ты ждешь? Назови имя, мы его изолируем, и точка.

— Видишь ли, я знаю «кто», но не знаю «почему». Мне сейчас было бы трудно доказать его вину. Мне необходимо получить кое-какую информацию с берега. А доктор пока не позволяет мне добраться до радиорубки.

— Если не хочешь официально огласить имя убийцы, то сделай это в частном порядке, хотя бы с точки зрения собственной безопасности.

— Поверь, в данный момент мне ничего не грозит. Потерпи до завтра. Завтра после обеда я оглашу результаты моего расследования. Но у меня есть просьба. Пошли через «Триглав» радиограмму от моего имени Фрэнку Диксону из «Ивнинг Телеграф». Только два вопроса, сейчас черкну их на листочке.

— А тебе можно поверить? Еще совсем недавно ты уверял, что будешь осторожным, а потом пошел вглубь судна, не предупредив меня.

— О, если б ты знал, как я казнился за это в той долбанной коморке. Не подашь мне листок бумаги и карандаш?

— Ты упрям.

Напора вытащил записную книжку, авторучку и подал их Коллингсу. Тот быстро написал несколько строк.

— Я должен поверить, что ответов на эти вопросы будет достаточно, чтобы выявить убийцу?

— Да, я уверен абсолютно. Напиши еще Фрэнку, что я буду связываться с ним завтра утром.

— 10 —

На другой день Коллингса разбудил луч солнца. Селим принес ему завтрак в каюту. После их последнего разговора Селим был молчалив, стараясь подчеркнуть, что выполняет только те обязанности, которые должен выполнять стюард.

Не успел Коллингс покончить с завтраком, как солнце зашло за тучи. Хотя сила ветра уже не превышала шести баллов, волнение оставалось значительным. Капитан Савицкий и Напора с раннего утра обсуждали по воки-токи возможность подачи нового буксира. Прогноз погоды на ближайшие двенадцать часов оставался неутешительным. В конце концов руководитель буксировки решил подождать еще сутки и приказал еще раз внимательно осмотреть помещения, в которых могли оставаться скрытые очаги пожара.

У Тома работы было выше головы, он еле успевал готовить на такое количество едоков.

Сразу после завтрака Коллингса посетил доктор Дея. Он пошутил, предложив помощь в решении карточной задачи. Оказалось, что пациент помнил начальный расклад карт, и совместными усилиями они решили эту проблему. Потом Питер решил, что пора уже вставать с койки. Это получилось неплохо, хотя он и не представлял, насколько ослаб его организм.

— Лучше всего вам полежать сегодня на открытой палубе в каком-нибудь месте, закрытом от ветра. Я говорил с Селимом, он обещал приготовить лежак. Вам необходимо тепло одеться и взять побольше одеял.

— Премного вам благодарен, доктор, и надеюсь, что вы позволите мне прогуляться по палубе.

— Конечно. Мы можем уже выходить, только захватим одеяла. А Селим найдет нас.

Прогуливаясь, они разговаривали о погоде. Обоим как-то не хотелось продолжать вчерашнюю тему. Доктор Дея сказал, что вопрос о порте назначения окончательно решен и им будет Лиссабон.