Таинственный меч

– Объясняю. – Арким прокашлялся в своей манере. – Я же рассказывал тебе, Нептаин, что такое алкоголизм? Это болезнь, а не образ жизни. Образ жизни можно просто поменять, но от болезни просто так не избавишься, её нужно лечить. Что делает герцог? Он меняет образ жизни. Как эта ситуация видится со стороны? Герцог взял себя в руки и с помощью силы воли преодолел непреодолимую тягу к корчме и браге. Но есть один нюанс! Есть "сила", есть "воля", но понятия "сила воли" не существует. Есть терпение. "Пересилить" зависимость невозможно. "Перетерпеть" тоже нельзя. Хотеться жрать корчму будет всегда, нет такого терпения, способного каждый день годами держать жаждущего человека подальше от вожделенного "средства избавления" от лицезрения серого мира. Вы понимаете? КАЖДУЮ МИНУТУ осознанной жизни, герцогу хочется выпить. КАЖДУЮ. Но он терпит. Знаете, как называется то, что с ним происходит на языке целителей из иного мира? Прыжок в трезвость. Он перестал пить, начал налаживать дела, а чтобы было поменьше соблазнов, запретил продажу корчмы горожанам Хадрейна. В религию ударился, но этого оказалось недостаточно для компенсации жажды, поэтому одновременно с новой церковью Добробога в городе появилось несколько театров с покером на костях и путанами. Но долго это продолжаться не может… Когда терпение будет на исходе, когда станет почти невозможно удержаться, наступит постабстинентный синдром. Да, неизвестные для вас слова, но местных аналогов названия этого явления пока что не существует. Счастье от якобы преодоления зависимости позволило ему почувствовать большие возможности, шанс начать новую жизнь и так далее. Это брехня, так как зависимость никуда не делась, она, фигурально выражаясь, затаилась в засаде. На самом деле никто нигде не затаился, это, ещё раз говорю, фигура речи. Зависимость – это не какое-то существо, это ты сам, а также твоё желание продолжать получать вещь, которая тебя убивает. И когда ты собственным тяжелым решением отказываешься от этой вещи… Это само по себе стресс, так как твой разум уже изменён и не видит себя без этой вещи. А если к этому стрессу добавить и "жестокость окружающего мира", то есть, необходимость восстанавливать социальные отношения с людьми, которых ты ранее мешал с говном… Получается дополнительный стресс. И этот непомерный стресс давит каждую минуту. Непрерывно. Даже сны снятся особенные, правда, с весьма однообразными сюжетами. Тут следует упомянуть такую вещь как "эмоциональные качели". Это когда человек переходит из состояния абсолютного счастья в пучину глубокой чёрной тоски. За минуту. И мы сейчас наблюдаем действия Лоуренса Хадрейнского в счастливый период. Но уж поверьте мне, жизнь будет бить его, пусть и слабее, чем остальных, но из-за постабстинентного синдрома каждый удар будет воспринят многократно болезненнее, он будет жалеть себя, бросать дела на полпути… А потом, одновременно люто ненавидя и жалея себя, снова начнёт жрать корчму, причём гораздо чаще и больше, чем раньше. И во что это всё выльется, дамы и господа?

– Не будет никакого нападения. – сделала вывод Эднагина. – Если ты прав, само собой.

– Эта проблема изучена довольно хорошо, поэтому можете даже не рассчитывать, что в этот раз всё будет иначе. – усмехнулся Арким.

– А что сделал не так Хадрейнский? – Нептаин. – Неужели никак нельзя избавиться от корчменной тяги?

– Хе-хе… – снисходительно посмеялся Арким. – Представь, что корчменная зависимость – дорога к Злотвари, в Изнанку, а исцеление – Добробог, в которого так внезапно и истово начал веровать бедный герцог. Вот идёт он по дороге к Злотвари, год за годом, метр за метром… Но в один прекрасный момент осознаёт всю губительность своих действий, разворачивается, разгоняется и решительно прыгает, обратно к Добробогу! Как думаешь, долетит?

– Не долетит. – уверенно заявил Нептаин.

– Это и называется прыжком в трезвость. Ничем хорошим, разумеется, прыжок не заканчивается. – произнёс Арким. – А всё потому, что к Добробогу нужно идти ПОСТЕПЕННО. И обязательно, чтобы в процессе этой "ходьбы" тебя поддерживали специальные лекари, так как по дороге можно случайно свернуть, а потом прийти в себя у портала в Изнанку, но будет уже слишком поздно.

Наступила тишина. Нептаин и Эднагина раздумывали над полученной информацией. За большим и качественно остеклённым окном садилась местная звезда, именуемая местными не иначе как Суо. Арким зачем-то вздохнул горестно.

– Это было полезно услышать. – произнесла наконец-то Эднагина. – В жизни корчму пить не буду. Не дай Добробог. И ещё один вопрос: а что же с Милоной?

– А что с ней не так? – не понял Арким.

– Часть того, что сделал герцог, невозможно было без её участия. – объяснилась Эднагина. – А если она продолжит все его начинания, когда он… вернётся обратно к своему недугу?

– Но как? – усмехнулся Арким. – Кто за ней пойдёт? Всегда было до, и долго ещё будет после: деньги решают далеко не всё. Да, у неё денег много, но есть большая и неразрешимая проблема – она женщина. Никто не пойдёт за женщиной, я не сексист, но время нынче такое.