Таинственный остров

За прогалинами лес снова смыкался и становился почти непроходимым.

Охотники бродили уже больше часа, но не встретили еще ничего похожего на дичь.

– Смотрите, Пенкроф, – насмешливо заметил Наб. – Если так пойдет дальше, то для того, чтобы зажарить обещанное вами жаркое, не понадобится большого огня.

– Терпение, Наб, – ответил моряк. – Боюсь, что не дичи не будет хватать, когда мы вернемся…

– Значит, у вас нет доверия к мистеру Смиту?

– Есть!

– Но все-таки вы не верите, что он добудет огонь?

– Я поверю в это, когда огонь запылает в очаге.

– Он запылает, раз хозяин сказал это!

– Посмотрим.

Солнце не достигло еще зенита. Охотники продолжали пробираться в глубь леса. По пути Герберт обнаружил дерево со съедобными плодами. Это было миндальное дерево с совершенно зрелыми плодами.

Герберт указал дерево своим спутникам, и те с удовольствием отведали миндаля.

– Ну что ж, – сказал Пенкроф. – Водоросли – вместо хлеба, сырые моллюски – вместо дичи и миндаль на сладкое – вот самый подходящий обед для людей, у которых нет в кармане ни одной спички!

– Не надо жаловаться, – сказал Герберт.

– Я и не жалуюсь, мой мальчик, – ответил Пенкроф. – Я думаю только, что к такому обеду не мешало бы прибавить мясо.

– Топ что-то увидел! – вдруг вскричал Наб и побежал в чащу, где неожиданно исчез Топ.

Лаю собаки вторило какое-то странное хрюканье.

Моряк и Герберт последовали за Набом. Если собака действительно наткнулась на дичь, то, прежде чем обсуждать способ ее приготовления, надо было ее изловить.

В глубине чащи они увидели Топа в борьбе с каким-то животным, которое он схватил за ухо.

Четвероногое было похоже на кабана. Продолговатое туловище его имело около двух с половиной футов в длину; жесткая, негустая щетинистая шерсть его была темно-коричневая, почти черная, но на брюхе менее темная. Лапы с когтями, которыми животное сейчас отчаянно упиралось в землю, казались перепончатыми. Герберт узнал в этом животном водосвинку – одного из самых крупных представителей отряда грызунов.

Водосвинка, вероятно впервые в жизни увидев людей, перестала сопротивляться Топу и только глупо вращала заплывшими жиром глазами.

Но едва Наб поднял дубинку, чтобы оглушить водосвинку, она вдруг рванулась и, оставив в зубах Топа кусок уха, с громким хрюканьем кинулась вперед и скрылась в лесу, опрокинув по пути Герберта.

– Ах, негодная! – воскликнул Пенкроф.

Все три охотника помчались вслед за Топом. Они уже почти настигли животное, но оно юркнуло в небольшое болото, осененное громадными вековыми соснами.

Наб, Герберт и Пенкроф остановились на берегу болота. Топ прыгнул в воду, но водосвинка ушла в глубину и притаилась там.

– Подождем, – сказал юноша. – Она скоро вернется на поверхность, чтобы подышать.

– А не утонет ли водосвинка?

– Нет, она прекрасно плавает, – ответил Герберт.

Охотники окружили со всех сторон болото, чтобы отрезать отступление водосвинке. Топ продолжал плавать по поверхности.

Герберт не ошибся: через несколько минут животное высунуло голову из воды. Топ быстро подплыл и вцепился в добычу зубами. Через минуту вытащенная на берег водосвинка была убита Набом.

Пенкроф взвалил ее на плечи и дал сигнал к возвращению.

Благодаря чутью Топа они легко нашли дорогу обратно.

Через полчаса они достигли поворота реки. Как и в первый раз, Пенкроф быстро соорудил плот с дровами, хотя за неимением огня работа эта казалась ему бесполезной. Спустив плот по течению, моряк и его спутники возвратились в Камин.

В пятидесяти шагах от убежища Пенкроф остановился, испустил громовое «ура!» и, протягивая руку по направлению к утесу, вскричал:

– Герберт, Наб, глядите!

Из скал к небу поднимался столб дыма.

Глава десятая Изобретение инженера. – Вопрос, занимающий Сайруса Смита. – Восхождение на гору. – Лес. – Вулканическая почва. – Муфлоны. – Первый ярус. – Ночлег. – На вершине горы

Через несколько секунд три охотника стояли уже перед весело потрескивающим костром. Сайрус Смит и журналист находились тут же. Не выпуская водосвинку из рук, Пенкроф изумленно смотрел то на одного, то на другого.

– Ну, что скажете, дружище? – весело спросил его журналист. – Огонь-то есть, настоящий огонь, на котором можно приготовить великолепное жаркое для нашего пира!

– Но кто зажег его? – спросил Пенкроф.

– Солнце!

Гедеон Спилет сказал истинную правду. Солнце зажгло костер, так восхитивший Пенкрофа.

Моряк не верил своим глазам. Он был настолько ошеломлен, что не стал даже расспрашивать инженера.

– Значит, у вас было зажигательное стекло? – спросил Герберт.

– Стекла у меня не было. Но я изготовил его, дитя мое, – ответил Смит, показывая прибор, состоящий из двух обыкновенных часовых стеклышек, снятых с его часов и часов Спилета, соединенных по краям глиной и заполненных водой. Получилось настоящее зажигательное стекло. Сосредоточив солнечные лучи на сухом мхе, оно почти мгновенно воспламенило его.