Таинственный остров

— В этом нет ничего невозможного, — ответил тот. — Это одиночество привело его в такое состояние, но ведь больше он не будет одиноким!..

— Кажется, этот несчастный очень давно не видел людей, — сказал Герберт.

— Да, надо думать, что давно!

— Сколько лет ему может быть? — спросил юноша.

— Трудно сказать, — ответил журналист. — Он так оброс волосами, что невозможно рассмотреть черты его лица. Но я думаю, что он уже не молод. Возможно, что ему лет пятьдесят.

— Обратили ли вы внимание, мистер Спилет, — продолжал Герберт, — на его глубоко запавшие глаза?

— Да, Герберт. Только надо отметить, что в них светится больше разума, чем это можно было бы ожидать, судя по его поведению.

— Будущее покажет, — сказал Пенкроф. — Мне не терпится узнать мнение мистера Смита о нашем дикаре. Как странно — мы поехали спасать цивилизованного человека, а нашли дикаря!

Ночь прошла спокойно. Неизвестно, спал ли пленник, но, во всяком случае, он не сделал никаких попыток к побегу, хотя ему развязали руки и ноги.

На следующий день, 15 октября, на заре, произошла предсказанная Пенкрофом перемена погоды. Ветер задул с северо-запада, он засвежел и развел большую волну. В пять часов утра якорь был поднят. Пенкроф сразу же взял рифы на парусах и направил шлюп на восток-северо-восток — прямо к острову Линкольна.

Первый день плавания прошел без происшествий. Пленник по-прежнему сидел в передней каюте и вел себя хорошо. Он как будто стал осмысленнее смотреть на окружающее, когда у него под ногами закачалась палуба: возможно, у него мелькнули воспоминания о прежней профессии. Так или иначе, но он целый день провел спокойно, производя скорее впечатление удивленного, чем умалишенного человека.

Назавтра, 16 октября, ветер стал еще свежее. Направление его несколько изменилось в сторону, и он сносил «Благополучного» к северу. Пенкрофу пришлось все время итти в бейдевинд.

Моряку все меньше и меньше нравилось состояние погоды: океан обрушивал вал за валом на нос суденышка. Пенкрофу было ясно, что, если ветер не изменится, на обратный путь уйдет много больше времени, чем на путь к острову Табор.

И точно, 17-го утром исполнилось сорок восемь часов, как шлюп отплыл с острова Табор, а острова Линкольна еще и в помине не было. Невозможно было даже определить, на каком расстоянии от него находится суденышко, так как лага у Пенкрофа не было, а скорость ветра все время менялась.

Прошло еще двадцать четыре часа, а земля по-прежнему не появлялась. Ветер перешел в шторм. Все время приходилось менять галсы, брать рифы, делать повороты. В этот день был момент, когда «Благополучного» целиком накрыло волной — от киля до верхушки мачты. К счастью, Пенкроф предвидел такую возможность и приказал всем привязаться, не то волна непременно смыла бы кого-нибудь за борт.

В эту опасную минуту команда «Благополучного» неожиданно получила помощь от пленника. Инстинктом моряка угадав опасность, он выскочил из люка и сильным ударом шеста выбил фальшборт, чтобы вода, залившая палубу, скорее стекла. Когда шлюп выпрямился, он, не сказав ни слова, вернулся в свою каюту.

Пенкроф, Гедеон Спилет и Герберт, онемев от изумления, смотрели на него.

Между тем положение час от часу становилось все опасней. Моряк сознавал, что заблудился в этом безбрежном океане, и не знал, как стать на правильный курс.

Ночь с 19-го на 20-е была темной. Однако около одиннадцати часов вечера ветер спал, и волнение немного утихло. «Благополучный» снова стал набирать скорость. К чести его строителей надо отметить, что суденышко великолепно вело себя во все время непогоды.

Пенкроф, Гедеон Спилет и Герберт не смыкали глаз в эту ночь. Они напряженно всматривались в темноту, зная, что остров Линкольна должен быть где-то невдалеке. Либо они должны были увидеть его не позже рассвета следующего дня, либо примириться с мыслью, что «Благополучный», снесенный с курса течениями и ветром, заблудился в океане.

Пенкроф, взволнованный до крайности, не терял, однако, надежды. Это был мужественный человек.

Не выпуская из рук руля, он упорно всматривался в непроницаемую темноту.

Около двух часов ночи он вдруг вскочил на ноги.

— Огонь в виду! — вскричал он.

Действительно, в двадцати милях к северо-востоку в темноте мерцал огонек. Остров Линкольна находился там, и это был костер, зажженный Сайрусом Смитом!

Пенкроф, правивший много северней, быстро переменил курс и направил судно на этот огонек, блиставший, как звезда первой величины.

Глава пятнадцатая Возвращение. — Спор. — Сайрус Смит и неизвестный. — Порт Шара. — Лечение. — Волнующие испытания. — Слезы.

На следующий день, 20 октября, около семи часов утра, после четырехдневного плавания, «Благополучный» бросил якорь в устье реки Благодарности.

Сайрус Смит и Наб, крайне обеспокоенные непогодой и продолжительным отсутствием своих товарищей, с зари дежурили на плоскогорье Дальнего вида. Наконец они увидели вдали долгожданное суденышко.

— Наконец-то! — вскричал инженер. — Вот они!