Таинственный остров

Спустя полчаса Айртон подплыл к самому бригу и схватился одной рукой за цепь. Он перевел дух и, поднимаясь по цепям, достиг оконечности бушприта. Тут сушились матросские штаны. Он снял одни и надел на себя. Затем он устроился поудобнее и прислушался.

На бриге не спали. Напротив, спорили, пели, смеялись. Айртон между разными шутками и проклятиями услыхал:

— Наш бриг хоть куда! Это знатное приобретеньице!

— Ходок отличный! Стоит своего имени! Уж подлинно «Быстрый»!

— Пусть вся норфолкская флотилия кинется за ним в погоню — даром время потратят!

— Да-да, пусть-ка попробуют поймать!

— Лови ветра в поле!

— Наш капитан молодец!

— Ура капитану! Ура!

— Ура, Бобу Гарвею! Ура!

Понятно, что почувствовал Айртон, услыхав эти слова и узнав в Бобе Гарвее одного из своих бывших австралийских сообщников, бесстрашного моряка, который, как оказалось, воспользовался его мыслью и завладел чьим-то судном, стоявшим близ острова Норфолк[38], с грузом оружия, боевых припасов, инструментов и утвари, предназначавшихся к отправке на один из Сандвичевых островов. Его шайка в полном составе перекочевала на борт брига, и теперешние пираты, они же бывшие каторжники, отбросы общества и головорезы, смело бороздили воды Тихого океана, нападая на суда, уничтожая корабельные команды, превосходя в жестокости даже малайских пиратов!

Полупьяные каторжники говорили очень громко, и Айртон мог понять из их беседы еще и то, что экипаж «Быстрого» состоял преимущественно из англичан, бежавших с Норфолка.

Но, быть может, не всякому известно, что такое Норфолк?

На двадцать девятом градусе второй минуте южной широты и сто шестьдесят пятом градусе сорок второй минуте восточной долготы, на востоке Австралии, находится маленький остров, имеющий всего верст двадцать пять в окружности, а на нем — гора Питта, возвышающаяся на тысячу сто футов над уровнем моря. Это и есть остров Норфолк, куда ссылаются самые закоренелые и отчаянные английские преступники. Обыкновенно ссыльных бывает человек пятьсот, и надзирают за ними полтораста солдат. Дисциплина там доведена до последней степени строгости, наказания за малейшие проступки — безжалостны, и все-таки, невзирая на бдительный надзор и страх жестокой кары в случае неудачи, многие преступники решаются на побег, нападают на суда, и те, кому это удается, принимаются за морские разбои.

Так сделали Боб Гарвей и его сообщники. Так когда-то задумывал сделать и Айртон…

Бо́льшая часть каторжников собралась на юте и на кормовой части судна, но некоторые лежали на палубе, продолжая громко беседовать. Айртон узнал еще, что разбойники случайно приплыли к острову Линкольна. До сих пор Боб Гарвей здесь не был, но, как угадал Сайрес Смит, встретив неизвестную землю, которая не обозначена ни на одной географической карте, он решил ее осмотреть и, в случае если это окажется удобным, устроить себе тут постоянное убежище.

Что касается поднятия черного флага и пушечного выстрела, то пираты просто-напросто потешались, поступая как военные суда, которые, подходя к какой-нибудь земле, всегда выбрасывают свой флаг и при этом стреляют из пушки. Так что выстрел не служил сигналом и между беглецами с острова Норфолк и островом Линкольна никакой связи не существует.

Итак, владению колонистов угрожала огромная опасность. Очевидно, никому не известный остров, на котором имелся такой запас пресной воды, на котором были проложены дороги, обработано целое поле, заведено обширное хозяйство, не мог не привлечь разбойников, и они, конечно, должны употребить все старания, чтобы завладеть местом, где им удобно прятаться от всех преследований. Очевидно и то, что разбойники не пощадят колонистов и первой заботой Боба Гарвея и его сообщников будет перерезать их.

«Остается одно: бороться, истребить этих презренных злодеев от первого до последнего! — думал Айртон. — Жалеть их нечего: они никого и ничего не жалеют!»

Вот какие мысли теснились в голове Айртона, и он знал, отлично знал, что Сайрес Смит думает то же самое.

Но возможна ли борьба? Возможна ли победа?

Айртон решил узнать во что бы то ни стало, сколько каторжников на «Быстром».

Крики, брань и смех постепенно утихли; многие опьяневшие матросы уже заснули. Айртон, нимало не колеблясь, начал прокрадываться на палубу, где огни были погашены. Он по бушприту спустился на бак судна, проскользнул между каторжниками, лежавшими на полу в беспорядке, как разбросанные мешки, и убедился, что на «Быстром» четыре пушки, которые заряжались ядрами в восемь или десять фунтов. Он ощупал пушки и убедился, что они заряжались с казенной части. Орудия, значит, были новейшей конструкции; ими легко и быстро можно было действовать, и действие их должно быть самое опустошительное.

На палубе лежало человек десять, но, по всей вероятности, бо́льшая часть экипажа спала в каютах. Из слышанного разговора Айртон мог заключить, что всех каторжников около пятидесяти.

«А нас всего шестеро!» — подумал Айртон.

Айртону оставалось отправиться в обратный путь; он начал прокрадываться к носу судна, откуда всего удобнее было соскользнуть в море.