Таинственный остров

— Не войдет, господин Смит, они побоятся… Ведь они рискуют здесь наткнуться на подводные камни и разбиться.

— Это ничего не значит, — сказал Айртон. — Они могут подождать прилива и войти в протоку… Потом, при отливе, бриг, может быть, и разобьется, но пока он будет цел, нам опасно оставаться здесь под выстрелами из пушек…

— Тысяча тысяч чертей! — воскликнул Пенкроф. — Кажется, эти негодяи в самом деле собираются сняться с якоря!

— Нам, может быть, лучше укрыться в Гранитном дворце? — спросил Герберт.

— Подождем еще, — отвечал Смит.

— А как же Наб и мистер Спилетт? — осведомился Пенкроф.

— Они успеют присоединиться к нам, когда наступит время. Будьте начеку, Айртон. Теперь слово за вашим карабином, равно как и за карабином Спилетта.

Замечание Пенкрофа было совершенно справедливо! «Быстрый» поворачивался на якоре, явно намереваясь подойти к острову. Прилив продлится еще часа полтора, и так как течение стало слабее, бриг мог легко маневрировать. Но Пенкроф никак не желал согласиться с Айртоном, что бриг рискнет войти в пролив.

Тем временем группа пиратов, захватившая островок, постепенно добралась до противоположного берега — теперь от суши их отделял лишь пролив. Вооруженные только ружьями, они не могли причинить никакого вреда колонистам, укрывшимся кто в «Трубах», кто в устье реки; не предполагая, что у неприятеля есть дальнобойные карабины, пришельцы считали, что здесь им не грозит ни малейшая опасность. Они открыто начали расхаживать по берегу островка.

Они скоро в этом раскаялись. Спилетт и Айртон выстрелили из своих карабинов, и два пирата упали.

— Эге! — воскликнул Пенкроф. — Видно, не понравилось!

Среди пиратов воцарилось смятение. Бросив своих раненых и убитых, они ринулись на другой конец островка, сели в шлюпку и поплыли к бригу.

— Восьмерых положили! — сказал Пенкроф. — Значит, коли их всех было пятьдесят, так теперь остается всего сорок два… Ничего, хорошо! Господин Спилетт и Айртон знатно прицеливаются! И точно каждый раз сговариваются: один выстрелит — и другой, один свалит врага — и другой… Живо работают!

— Господа, — сказал Айртон, снова заряжая свой карабин, — дело становится серьезным. Бриг поднимает якорь…

Действительно, ясно доносилось звяканье цепей и стопора на кабестане, который вращала команда. В первую минуту «Быстрый» потянуло к якорю, но, когда якорь оторвался от грунта, бриг двинулся к берегу. Ветер дул с моря. На судне подняли стаксель и фор-марсель, и оно стало приближаться к острову.

— Смотрите, идет! — сказал Герберт.

— Идет, идет, — отвечал моряк. — Ну, ему не поздоровится, коли он рискнет в пролив…

Колонисты не без волнения следили за маневрами брига, не подавая признаков жизни, но не в силах были подавить охватившее их волнение. И действительно, их ждала страшная участь — обстрел вражеской батареи, бьющей по острову чуть ли не в упор, и полная невозможность нанести противнику хотя бы незначительный урон. Как тут воспрепятствовать высадке пиратов?

Сайрес Смит отлично понимал, как велика опасность, и ломал голову, стараясь найти выход из положения. Через несколько минут ему так или иначе придется принять решение. Но какое? Запереться в Гранитном дворце, который обложат пираты, и выдерживать осаду неделю, месяц, а возможно, и несколько месяцев, поскольку съестных припасов хватит с избытком? Хорошо, допустим даже, что этот план ему удастся. Ну а дальше что? Все равно пираты станут хозяевами острова, они натешатся здесь вволю, все перевернут вверх дном и в конце концов одолеют пленников Гранитного дворца.

Оставалась одна надежда, что Боб Гарвей, как опытный моряк, не решится подвергать опасности свой бриг, не войдет в пролив, а будет держаться у островка. В таком случае он будет находиться в полумиле от берега Линкольна, а на таком расстоянии пушечные выстрелы не так страшны, как на расстоянии в несколько сотен шагов.

— Никогда этот Боб Гарвей не войдет в пролив, если только он хороший моряк! — повторял Пенкроф. — Он должен понимать, что рискует бригом. Чуть только непогодка — и беда…

Бриг между тем приблизился к островку, и видно было, что он направляется к его нижней оконечности, то есть к тому берегу, который прилегал не к морю, а к проливу.

Намерения Гарвея были ясны: он хотел стать против «Труб» и отсюда отвечать гранатами и ядрами на ружейные выстрелы, которые уже погубили часть его экипажа.

Скоро «Быстрый», достигнув оконечности островка, обогнул ее и подошел к реке Милосердия.

— Каковы разбойники! Ведь идут в пролив! — воскликнул Пенкроф.

Журналист и его товарищи рассудили, что пришло время покинуть свой пост близ устья реки, и рассудили совершенно справедливо, ибо оттуда стрелять по кораблю было просто бессмысленно. Куда лучше быть всем вместе в решительную минуту, когда, возможно, начнется жестокая схватка. Гедеон Спилетт и Наб добрались до «Труб», прячась за скалы, и сыпавшиеся градом пули не причинили им ни малейшего вреда.

— Спилетт! Наб! — воскликнул инженер. — Надеюсь, вы не ранены?