Таинственный остров

Найденный клочок одежды был проблеском надежды для товарищей Айртона. Они сперва думали, что Айртон, застигнутый на скотном дворе, пал под пулей, как это случилось с Гербертом. Но если разбойники с самого начала не убили его, если они его живого отвели в какую-нибудь другую часть острова, то разве нельзя допустить, что он и теперь находится в плену? Быть может даже, кто-нибудь из них узнал в Айртоне своего старого австралийского товарища, Бена Джойса, предводителя беглых каторжников. Кто поручится, что они не надеялись снова сделать Айртона своим союзником и помощником. Он был бы очень полезен, если бы им удалось склонить его к предательству.

— Во всяком случае, надеюсь, что мы скоро увидим Айртона, — сказал Спилетт. — Если только он действительно находится в плену, он сделает все, чтобы вырваться из рук разбойников, и чем скорее это случится, тем лучше для нас!

— Ах, как бы мне хотелось, чтобы он был в Гранитном дворце, — вскричал Пенкроф, — и чтобы мы тоже наконец там очутились! Хотя негодяи и не подступятся к самому дому, зато они могут опустошить плоскогорье, разорить наши плантации, уничтожить наш птичий двор.

За время пребывания на острове Линкольна Пенкроф стал завзятым фермером и всей душой привязался к своим огородам и полям. Но надо сказать, что и Герберт рвался в Гранитный дворец, он понимал, как необходимо присутствие там колонистов, и сознавал, что своей болезнью всех задерживает.

Несколько раз он умолял Спилетта не откладывать переезда, но тот, опасаясь, что едва затянувшиеся раны Герберта могут открыться во время передвижения, не хотел так рисковать жизнью мальчика.

Неожиданный случай заставил Смита и его товарищей уступить просьбам Герберта, и одному небу известно, скольких горестей и угрызений совести могла им стоить такая уступка!

29 ноября, в семь утра, Топ сильно залаял.

Смит, Пенкроф и Спилетт схватились за ружья и вышли из домика.

Топ, добежав до ограды, начал прыгать и лаять, но, казалось, не от гнева, а от удовольствия.

— Кто-то идет!

— Да!

— Но только это не враг!

— Может быть, Наб идет?

— А вдруг Айртон?

Не успели колонисты обменяться этими короткими фразами, как над оградой появился некто и легко спрыгнул на землю.

Это был Юп, дядюшка Юп, собственной персоной!

Топ принял приятеля с самыми горячими изъявлениями дружбы.

— Юп! — воскликнул Пенкроф.

— Его послал Наб! — сказал Спилетт.

— В таком случае, — ответил инженер, — на нем должна быть записка.

Смит не ошибся. На шее у Юпа висел маленький мешочек, а в нем лежала записка.

Нельзя себе представить отчаяние Смита и его товарищей, когда они прочли следующее: «Пятница, 6 ч. утра. Разбойники напали на плато. Наб».

Колонисты, не произнося ни слова, поглядели друг на друга и вернулись в домик.

Что оставалось делать? Разбойники на плато Дальнего Вида — это значило грабеж и разорение!

Герберт по одному их виду понял, что положение ухудшилось, а когда заметил Юпа, то решил, что Гранитному дворцу угрожает опасность.

— Господин Сайрес, — сказал он, — я хочу в Гранитный дворец. Я уже поправился и легко могу перенести это путешествие!

Спилетт приблизился к Герберту; затем, поглядев на него, сказал:

— Ну, поедем!

Вопрос о том, перенести ли Герберта на носилках или доставить на повозке, привезенной Айртоном на скотный двор, был скоро решен. На носилках раненому, конечно, было бы покойнее, но для них требовались два носильщика; следовательно, в случае, если на дороге произойдет нападение, у колонистов будет двумя ружьями менее.

— Надо перевезти его на повозке, — сказал инженер. — Мы его уложим на матрасах и будем ехать так осторожно, что он не почувствует толчков.

Погода стояла отличная. Сквозь листву деревьев пробивались яркие солнечные лучи.

— Как ты себя чувствуешь, Герберт? — спросил Смит.

— Ах, господин Сайрес, — ответил мальчик, — будьте покойны, я не умру в дороге!

Произнеся эти слова, бедный ребенок, видимо, собрал всю свою энергию и силы, готовые скоро угаснуть.

Смит почувствовал, как у него болезненно сжалось сердце. Он еще колебался, подавать ли знак к отъезду. Но затягивание переезда могло привести Герберта в отчаяние, а быть может, и убить.

— Вперед! — сказал наконец инженер.

С повозкой было бы трудно пробираться лесом, поэтому колонисты вынуждены были отправиться по дороге скотного двора, хотя она, вероятно, и была знакома разбойникам.

Смит и Спилетт шли по обеим сторонам повозки и были готовы встретить неожиданное нападение. Впрочем, каторжники, вероятно, еще не успели покинуть плато Дальнего Вида. Записка Наба, очевидно, была написана и отправлена в тот момент, когда он только заметил их появление. Записка была помечена шестью часами утра, и ловкий орангутанг, привыкший часто посещать скотный двор, мог самое большее за три четверти часа преодолеть расстояние в пять миль. Следовательно, можно было предполагать, что если колонистам и придется взяться за оружие, то только совсем близко от Гранитного дворца.

Юп с дубиной в лапах и Топ, забегая то вперед, то в сторону от дороги, то в лес, не выказывали признаков тревоги.