Таинственный остров

Герберт, Наб и Пенкроф последовали его примеру, а Топ свернулся у ног своего господина.

На следующее утро, 28 марта, Смит проснулся около восьми часов.

Остальные уже были на ногах и ожидали, когда он откроет глаза.

Первые слова Смита были те же, что и накануне:

— Остров или материк?

Очевидно, эта мысль не покидала его ни на минуту.

— Мы сами не знаем, господин Смит, — ответил ему Пенкроф.

— Вы еще не знаете?

— Но мы узнаем, — прибавил Пенкроф, — когда вы нас поводите повсюду…

— Я надеюсь, что могу начать исследования, — отвечал Смит.

Он без особенных усилий поднялся.

— Вот это по-молодецки! — радостно воскликнул моряк.

— Я умирал от истощения, — сказал Смит. — Дайте чего-нибудь поесть, друзья, я сейчас же поправлюсь! Есть у вас огонь?

На последний вопрос ответ последовал не сразу.

— Ах, господин Смит! — сказал моряк после минутного молчания. — У нас нет огня, или, точнее говоря, у нас пропал огонь…

И Пенкроф подробно рассказал инженеру все, что случилось накануне.

Он развеселил Смита повествованием об одной-единственной спичке и о своих тщетных попытках добыть огонь по способу дикарей.

— Мы об этом подумаем, — сказал инженер. — Может быть, мы найдем что-нибудь похожее на трут. А если не найдем…

— Тогда что? — спросил моряк.

— Тогда мы попробуем сделать спички.

— Химические?

— Химические.

— Да! Дело, как видите, нетрудное, — сказал Спилетт, ударяя моряка по плечу.

Пенкроф не считал это дело легким, но не возражал.

Все вышли на воздух.

День распогодился. Яркое солнце всходило над морем, и его лучи рассыпали золото по граням огромной скалы.

Быстро оглядевшись, Смит сел на обломок каменной глыбы.

— Хотите? — спросил его Герберт, подавая ему пригоршню ракушек и водорослей. — Больше у нас ничего нет…

— Спасибо, дружок, — отвечал Смит, — этого совершенно довольно; по крайней мере, довольно на сегодняшнее утро.

И он с большим аппетитом принялся за эту скудную пищу, запивая ее свежей водой, зачерпнутой в реке в большую раковину.

Товарищи молча смотрели на него, пока он подкреплял силы.

Утолив кое-как голод, Смит скрестил на груди руки и сказал:

— Итак, друзья, вы еще не знаете, куда забросила вас судьба, на материк или на остров?

— Не знаем, — отвечал Герберт.

— Завтра узнаем, — сказал Сайрес. — До тех пор ничего нельзя сделать.

— Но у нас есть чем заняться! — вмешался Пенкроф.

— Что такое?

— Надо добыть огонь, — отвечал моряк, которого тоже преследовала неотвязная мысль.

— Добудем, Пенкроф! Я не знаю, показалось ли мне, или я точно видел вчера, когда вы меня несли сюда, гору, которая возвышается над окрестностью?

— Да, — отвечал Спилетт, — по дороге мы точно видели гору, и гора эта, по-видимому, довольно высока…

— Отлично, — сказал Смит. — Завтра мы взберемся на ее вершину и увидим, где мы очутились — на материке или на острове. А до тех пор, повторяю, делать нечего…

— А про огонь забыли? — снова напомнил моряк.

— Да будет вам огонь! — отвечал Спилетт. — Имейте немножко терпения, Пенкроф!

Бравый моряк посмотрел на Спилетта с таким видом, словно хотел сказать: «Если вы будете добывать этот огонь, то нам еще долго не доведется отведать жаркого!»

Он, впрочем, ничего не сказал.

Смит хранил молчание. Его, казалось, очень мало занимал вопрос об огне. В продолжение нескольких минут он о чем-то раздумывал, а затем сказал:

— Друзья мои, положение наше, быть может, бедственное, но во всяком случае чрезвычайно несложное и простое. Или мы на материке, или на острове. Если на материке, то ценой более или менее тяжелых трудов и лишений мы достигнем какого-нибудь обитаемого места. Если мы на острове и остров этот обитаем, мы попробуем выпутаться из беды с помощью местных жителей, а если этот остров необитаем, мы попытаемся выпутаться из беды сами.

— Вы справедливо заметили, господин Смит, дело простое и несложное! — ответил Пенкроф.

— Остров это или материк, мы узнаем, — заметил Спилетт, — а пока не можете ли вы сказать, Смит, куда, вы полагаете, закинул нас ураган? То есть в какую часть света?