Таинственный остров

— Вот, друзья мои, маленький клочок земли, куда забросила нас судьба! Здесь нам предстоит жить, и жить, может статься, очень долго… Может случиться, что неожиданно явится откуда-нибудь помощь, — вдруг какое-нибудь судно окажется в виду острова… Я говорю «случиться», потому что остров этот не имеет никакого значения: здесь нет даже никакой гавани, ни порта, где могли бы приставать корабли. Я полагаю, что он лежит далеко в стороне от морских путей, по которым обыкновенно следуют суда, то есть слишком далеко на юг от пути судов, посещающих архипелаги Тихого океана, и слишком далеко на север от пути тех, которые отправляются в Австралию, огибая мыс Горн. Мне бы не хотелось напрасно вас обнадеживать, тешить неверными мечтами…

— И хорошо делаете, любезный Сайрес, — с живостью перебил Спилетт. — Вы имеете дело с людьми, которые вам верят и на которых вы можете положиться. Правду я говорю, друзья?

— Я готов слушаться вас во всем, господин Смит! — вскричал Герберт, сжимая руку инженера.

— Кто ж не послушается моего господина? — воскликнул Наб. — Его всякий послушается!

— Не будь я Пенкроф, если я заленюсь или впаду в уныние! — сказал моряк. — Если вы только пожелаете, господин Смит, так мы устроим из этого островка вторую Америку! Мы понастроим тут городов, проведем железные дороги, установим телеграфные столбы… И когда все у нас будет готово и дела отлично пойдут, мы преподнесем новый остров Соединенным Штатам… Только я потребую одного…

— Чего?

— Чтобы мы уже теперь не считали себя потерпевшими крушение в воздухе, а называли себя колонистами, которые явились сюда, чтобы основать колонию!

Смит не мог не улыбнуться, и предложение моряка было принято единогласно.

Затем инженер поблагодарил товарищей за доверие и прибавил, что рассчитывает на их энергию и мужество.

— Ну, теперь в путь! — крикнул Пенкроф. — Домой, к «Трубам»!

— Погодите минутку, друзья мои, — сказал Смит. — Мне кажется, нам следовало бы дать какое-нибудь имя этому острову, а также окрестить и все мысы, бухты и ручьи, какие у нас перед глазами.

— Очень хорошо, — отвечал Спилетт. — Это облегчит нам наши будущие распоряжения, экскурсии и сообщения.

— Разумеется, — прибавил моряк. — Уметь сказать, куда идешь или откуда пришел, — это что-нибудь да значит! Видно, по крайней мере, что находишься в определенных местах…

— «Трубы» так и останутся «Трубами»? — спросил Герберт.

— Что ж, «Трубы» — имя хорошее… Когда я его придумал, мне показалось уже не так дико и пустынно кругом… А что касается прочих имен, то их тоже нетрудно придумать. Я полагаю, лучше всего нам назвать эти места, как называли их разные робинзоны, о которых читал мне Герберт: залив Провидения, мыс Кашалотов, мыс Обманутой Надежды…

— А может, еще лучше будет, если мы назовем: мыс Спилетта, залив Смита, мыс Наба? — предложил Герберт.

— Мыс Наба! — воскликнул негр, показывая все свои ослепительно-белые зубы. — Я Наб, и мыс будет Наб?

— Что ж, и это очень хорошо придумано, — решил Пенкроф. — Порт Наба! Это звучит недурно! Мыс Гедеона…

— Я предпочел бы все мысы, заливы и бухты окрестить знакомыми именами, которые бы нам напоминали нашу родину, — сказал Спилетт, — нашу Америку…

— Я охотно на это соглашаюсь относительно больших заливов и мысов, — отвечал Смит. — Мы назовем обширный восточный залив заливом Союза. Вот ту широкую выемку на юге — заливом Вашингтона, а гору, на которой теперь стоим, горой Франклина. Согласны?

— Согласны! — отвечали все в один голос.

— Озеро, которое расстилается внизу, мы назовем озером Гранта… Эти имена будут нам напоминать родину и великих граждан, которые ее прославили…

Но, — продолжал Смит, — маленьким бухтам, рекам и небольшим мысам, которые мы видим отсюда, мне кажется, надо придумать названия, соответствующие их форме и очертаниям. Мы таким образом скорее запечатлеем их в своей памяти. Остров представляет престранную фигуру, и всякому месту нетрудно придумать подходящее имя. Что же касается рек и речек, которые нам неизвестны, различных частей леса, которые мы будем исследовать позже, бухт, которые мы откроем впоследствии, то мы будем их называть по мере продвижения. Как вы думаете, друзья?

Предложение было принято.

Остров развертывался перед ними, как карта, и оставалось только пометить именами все его выступающие углы и выемки, впадины и возвышения.

— Записывайте, Спилетт, — сказал инженер.

— Я готов.

Прежде всего отметили залив Союза, залив Вашингтона и гору Франклина.

— Этот полуостров на юго-западе, — сказал Спилетт, — предлагаю назвать Извилистым, а мыс, который заканчивает его, загибаясь хвостом, Змеиным. Посмотрите: ведь это совершенное подобие хвоста пресмыкающегося!

— Да будет по-вашему, — сказал инженер.

— А теперь окрестим другую оконечность острова, — сказал Герберт, — вот этот залив. Он чрезвычайно похож на раскрытую пасть, и, мне кажется, его хорошо бы назвать заливом Акулы.

— Отлично придумал, дружище! — воскликнул Пенкроф. — А коли мы еще назовем обе его части мысом Челюсти, так просто выйдет портрет!

— Да здесь два мыса, Пенкроф!