Таинственный остров (иллюстр.)

— Тепленький будет денек! — весело сказал журналист.

— Ничего, доктор Спилет, — ответил Пенкроф, — мы пойдем под деревьями и даже не заметим солнца.

— В дорогу! — сказал инженер.

Повозка ждала на берегу, перед Трубами. Журналист потребовал, чтобы Герберт ехал в ней, по крайней мере, первые часы пути, и юноша принужден был подчиниться предписаниям своего врача.

Наб повел онагг, Сайрес Смит, Пенкроф и журналист пошли впереди. Топ весело прыгал возле них. Герберт предложил Юпу место в своем экипаже, и Юп, не церемонясь, уселся рядом с ним. Минута отъезда наступила, и маленький отряд тронулся в путь.

Повозка сначала обогнула устье реки, проехала с милю вверх по левому берегу и переправилась через мост, от которого начиналась дорога в гавань Воздушного Шара. Исследователи свернули вправо от этой дороги и углубились в лес, покрывающий область Дальнего Запада.

Первые две мили деревья были редки, и повозка свободно двигалась вперед. Время от времени приходилось разрубать лианы и продираться сквозь густой кустарник, но ни одно серьезное препятствие не мешало движению колонистов.

Под тенью густых деревьев царил прохладный полумрак. Гималайские кедры, ели, казуарины, банксии, драцены, камедные деревья и другие, уже известные колонистам растительные породы тянулись на необозримом пространстве. Птичье население острова было представлено во всей своей полноте: тут встречались тетерева, якамары, фазаны и все представители болтливого семейства какаду, попугаев и попугайчиков. Агути, кенгуру, дикие свиньи носились по траве. Все напоминало колонистам их первые экскурсии после прибытия на остров.

— Однако я замечаю, — сказал Сайрес Смит, — что четвероногие и птицы сейчас более пугливы, чем прежде. В этих лесах недавно побывали пираты, и мы, несомненно, обнаружим их следы.

И действительно, то тут, то там встречались признаки прохождения людей: кое-где на деревьях были обломаны ветки, может быть, с целью поставить вехи по дороге; изредка виднелись следы на глинистой почве и остатки потухшего костра. Но ничего не указывало на постоянное жилье.

Инженер посоветовал своим товарищам не охотиться. Ружейные выстрелы могли привлечь внимание пиратов, которые, может быть, бродят в лесу. К тому же охотникам неминуемо пришлось бы удалиться на некоторое расстояние от повозки, а участникам отряда было строго запрещено идти врозь.

Во второй половине дня, приблизительно в шести милях от Гранитного Дворца, продвигаться вперед стало довольно трудно. В некоторых местах, чтобы пройти сквозь чащу, приходилось рубить деревья и прокладывать дорогу. Прежде чем идти вперед, Сайрес Смит не забывал посылать в заросли Топа и Юпа, которые добросовестно выполняли поручение. Если собака и обезьяна возвращались, не проявляя тревоги, значит ничто не угрожало исследователям со стороны пиратов или хищников — этих двух представителей животного царства, дикие инстинкты которых позволяли поставить их на один уровень.

Вечером, в первый день похода, колонисты расположились на привал примерно в девяти милях от Гранитного Дворца, на берегу маленького притока реки Благодарности, о существовании которого они не знали. Этот приток, очевидно, являлся частью той оросительной системы, которой остров был обязан своим удивительным плодородием.

Исследователи плотно поужинали, так как аппетит у них сильно разыгрался, и приняли меры к тому, чтобы спокойно провести ночь. Если бы инженер предполагал иметь дело с обыкновенными хищниками вроде ягуаров, он просто развел бы вокруг лагеря костры, и это явилось бы достаточной защитой. Но пиратов огонь мог скорее привлечь, нежели устрашить, и поэтому глубокий мрак был в данном случае предпочтительнее.

Охрана лагеря была организована очень тщательно. Сторожить должны были одновременно двое участников экспедиции; часовые, сменялись каждые два часа. Герберт, несмотря на его протесты, не был допущен к несению сторожевой службы. Пенкроф и Гедеон Спилет, а на смену им инженер и Наб по очереди стояли на страже возле лагеря.

Впрочем, ночь продолжалась всего несколько часов. Темно было не столько потому, что скрылось солнце, сколько вследствие густоты ветвей. Ничто не нарушало тишины, кроме рева ягуаров и хохота обезьян, который особенно действовал на нервы дядюшки Юпа.

Ночь прошла без особых событий. Утром 16 февраля движение вперед возобновилось. Оно было не слишком затруднительно, но медленно.

В этот день удалось пройти всего шесть миль, так как каждую минуту приходилось браться за топор, чтобы прокладывать дорогу. Как хорошие хозяева, колонисты щадили высокие, могучие деревья, которые к тому же было очень трудно рубить, и жертвовали маленькими. Из-за этого дорога получалась не очень прямой и изобиловала поворотами.

В этот день Герберт открыл новые породы деревьев, которых он раньше не видел на острове: например, древовидный папоротник с поникшими ветвями, которые, казалось, изливались, как воды бассейна; рожковое дерево, длинные стручки которого содержат вкусную сладкую мякоть и являются лакомой пищей для онагг.