Таинственный остров

Лес Дальнего Запада в этой части казался очень густым и представлял собой чащу самых разнообразных деревьев. Исследователям, вероятно, предстояло прокладывать себе дорогу сквозь кустарник, траву и лианы и идти, не выпуская из рук топора и ружья, так как ночью они слышали рев диких зверей.

Точное местонахождение лагеря оказалось возможным определить по положению горы Франклина. Вулкан возвышался на севере менее чем в трех милях расстояния, и, чтобы достигнуть западного берега, нужно было держаться прямого направления на юго-запад.

Тщательно привязав пирогу, колонисты двинулись в путь. Пенкроф с Набом несли припасы, которых должно было хватить маленькому отряду не меньше чем на два дня. Об охоте не было больше разговора, и инженер даже посоветовал своим товарищам воздерживаться от ненужных выстрелов, чтобы не выдать своего присутствия возле берега.

Первые удары топора врезались в кустарник, в гущу зарослей мастикового дерева, и Сайрес Смит с компасом в руках указывал нужное направление.

Лес в этих местах состоял из пород, отмеченных в большинстве в окрестностях озера и плато Дальнего Вида: гималайских кедров, елей, казуарин, камедных деревьев, эвкалиптов, драцен, гибисков и других деревьев, не достигавших большой высоты, — количество мешало им развиваться. Колонисты могли лишь медленно продвигаться по дороге, которую они прокладывали на ходу; мысленно инженер уже соединил ее с дорогой Красного ручья.

С самого выхода колонисты все время спускались с невысоких откосов, образующих горную систему острова; почва под ногами была очень сухая, но буйная растительность указывала на наличие сети подземных потоков или близость какого-нибудь ручья. Однако Сайрес Смит, сколько ему помнилось, не видел во время своей экскурсии к кратеру никаких скоплений воды, кроме Красного ручья и реки Благодарности. В первые часы пути колонисты снова видели стаи обезьян, с величайшим удивлением рассматривавших людей, еще не известных им по облику. Гедеон Спилет высказал шутливое предположение, что ловкие, сильные четверорукие сочтут его и остальных колонистов за своих выродившихся сородичей. И действительно, пешеходы, которые ежеминутно застревали в кустах, путались в лианах и натыкались на поваленные деревья, не блистали ловкостью, как обезьяны, легко прыгавшие с ветки на ветку. Не было препятствия, которое могло их остановить на пути. Обезьян было много, но они, к счастью, не проявляли никаких враждебных намерений.

Несколько раз попадались также кабаны, агути, кенгуру и куланы, которых Пенкроф охотно угостил бы зарядом дроби.

— Но нет, — говорил он, — охотничий сезон еще не открылся. Скачите, прыгайте, летайте с миром, друзья мои! Мы вам скажем еще кое-что на обратном пути.

В половине десятого утра дорогу, лежавшую прямо на юго-запад, неожиданно преградил неизвестный ручей шириной от тридцати до сорока футов. Его быстрые волны с шумом неслись по покатому руслу, разбиваясь о многочисленные подводные камни. Ручей был прозрачен и глубок, но совершенно несудоходен.

— Мы отрезаны! — вскричал Наб.

— Нет, — сказал Герберт. — Это маленький ручей, и мы легко его переплывем.

— К чему? — возразил Сайрес Смит. — Этот ручей, несомненно, течет в море. Останемся на левой стороне, пойдем по берегу, и я буду очень удивлен, если ручей не выведет нас к морскому побережью. Вперед!

— Одну минуту! — сказал Гедеон Спилет. — Как же мы назовем этот ручей? Не следует оставлять пробелов в нашей географической номенклатуре.

— Правильно! — поддержал его Пенкроф.

— Окрести его ты, мой мальчик, — сказал инженер, обращаясь к Герберту.

— Не лучше ли подождать, пока мы обследуем этот ручей вплоть до устья? — заметил Герберт.

— Хорошо, — сказал инженер. — Пойдем вперед, не останавливаясь.

— Еще минутку, — сказал Пенкроф.

— Что такое? — спросил Гедеон Спилет.

— Если охотиться запрещено, то рыбу ловить, надеюсь, можно? — спросил моряк.

— Нам нельзя терять время, — отозвался инженер.

— Только пять минут, настаивал Пенкроф. Я прошу всего пять минут, в интересах нашего завтрака!

Сказав это, Пенкроф лег на землю, погрузил руки в быстрые воды ручья и постепенно вытащил несколько дюжин прекрасных раков, во множестве кишевших среди камней.

— Вот-то вкусно будет! — вскричал Наб, спеша на помощь моряку.

— Я же говорю, что, кроме табаку, на этом острове есть все что угодно, — со вздохом сказал Пенкроф. Улов был превосходный — ручей прямо кишел раками. Колонисты наполнили мешок ракообразными с синей, как кобальт, скорлупой, снабженными шпорой с маленьким зубчиком, и двинулись дальше. С тех пор как они вышли на берег нового ручья, идти стало легче, и движение ускорилось. Как и раньше, на берегах не было никаких следов человека. Время от времени попадались отпечатки ног каких-то крупных животных, которые обычно приходили к ручью на водопой, но и только; очевидно, не в этой части леса Дальнего Запада угодила в пеккари дробинка, стоившая Пенкрофу зуба.