Таинственный подарок

Я же, чтобы не быть узнанным, нацепил на себя противогазную маску, и смело высунулся в окно.

Вся команда девчонки с косичками перестала прыгать и мигом окружила Боба. Однако, Боб ничуть не смутился, приветливо закивал головой, и не знаю для чего, даже слегка присел, заведя правую ногу за левую.

— Ты из какой квартиры, девочка? — немедленно спросила его девчонка с косичками.

— Из какой? Из какой? — хором закричала мелюзга. — Что ты будешь делать? Зачем тебе ведро?

Я увидел, как Боб сперва поднес палец к губам, потом помахал руками около своих ушей.

— Бедненькая! Она глухонемая! — сказала девочка с косичками и погладила Боба по плечу.

Боб немедленно закивал, хотя ему как глухонемому вовсе не полагалось слышать эти слова. Но доверчивая девчонка с косичками не сообразила этого, и все отлично сошло.

Не теряя времени, Боб нагрузил ведро кусками глины, а я за веревку потянул его наверх. Блок работал превосходно, но все же тащить было тяжело. Четвертый этаж — не шутка!

В это время Сеню озарила еще одна техническая идея. Вместо того, чтобы выносить обломки старой печки на двор ручным способом, опять-таки использовать наш блок. Он предложил второе ведро, предназначенное для спуска обломков, загружать тяжелее, чем то, которое требовалось поднимать.

Ведра начали свое путешествие. Боб клал в пустое ведро по три кирпича и махал мне платком. (Он старался, делать это изящно, как делают девочки, держа платок только двумя пальцами). А я в это время опускал второе ведро с негодными кирпичами. Ведра ехали сами по себе — одно вниз, другое наверх.

Через полчаса, с помощью сениного фуникулера, наверх были подняты сорок восемь кирпичей и спущены все остатки старой печки.

Боб на прощанье помахал рукой девчонке с косичками и другим ребятам, и благополучно вернулся в квартиру.

Косынку и жакет „доктора ледяных наук“ мы моментально положили на место. Она даже не заметила, что мы их брали.

А Боб признался, что он с большим трудом разыграл из себя глухонемую: говорить нельзя, а язык сам собою начинает шевелиться.

Мы поспешили на помощь „доктору“ и принялись обмазывать кирпичи глиной и подавать ей. Не прошло и трех часов, как печка была сложена и на нее надет железный каркас.

Тетушка немедленно сунула в топку газету и подожгла. Печь больше не дымила.

Здесь, у горящей печки, на Боба сошло вдохновение, и он сочинил новый куплет к нашей песне:

Печка, милая подруга
Зимних вечеров!
Ты, когда бушует вьюга
И мороз суров, —
Щедро нас даришь желанным,
Ласковым теплом,
И с тобою жизнь мила нам
И уютен дом.

и новый припев:

Твое жаркое пламя
В зимний вечер любя, —
Печь, своими руками
Мы сложили тебя!

Конвейер системы РБДВ

После концертной части „доктор ледяных наук“ удалилась под гром аплодисментов. Молодчина! Ни одним словом она не выдала тетушке нашей тайны.

Нам ужасно хотелось есть, но девчонка с косичками продолжала торчать на дворе. Она и вся ее команда малышей затеяли играть в „столовую“. Сложили из кирпичей что-то похожее на плиту и поставили на нее банки с травой и пирожки из песка. Потом вся мелюзга выстроилась в очередь, и девчонка с косичками выдавала им по пирожку и по горсти травы.

Наконец, из окна раздался голос:

— Тамара! Тамара! Домой!

Девчонка с косичками убежала со двора.

Мы сняли нашу спецодежду и ринулись в школьную столовую обедать. Было уже так поздно, что заодно мы и поужинали. А потом Боб куда-то исчез, наказав мне и Сене итти продолжать ремонт.

— Я скоро вернусь! — сообщил он с таинственным видом.

Соблюдая все меры предосторожности, мы приближались к дому Людмилы Ивановны. Вдруг Сеня толкнул меня в бок.

У самых ворот сидела на складном стуле и читала газету никто иная, как самая настоящая ненастоящая тетушка. Она была дежурной МПВО по домохозяйству!

Мы поспешно шмыгнули в соседний двор. Путь в дом Людмилы Ивановны был отрезан. Тетушка же могла просидеть на своем посту и два, и три, и четыре часа.

Во дворе, куда мы попали, мне сразу же бросилась в глаза небольшая дверь в глухой стене соседнего дома. Над дверью белела надпись: Запасный выход из бомбоубежища. По всем признакам, дверь вела как раз в подвал того самого дома, где жила Людмила Ивановна. „Проникнуть через подвал во двор, минуя ненастоящую тетушку у ворот“, — было моей первой мыслью. Но, увы, заманчивая дверь была почти доверху завалена кирпичами, рухнувшими от разбитой снарядом маленькой дворовой пристройки, повидимому, бывшей прачешной.

Подергав дверь, мы убедились, что хотя она и не заперта на ключ, но проникнуть через нее в подвал можно будет лишь тогда, когда большая часть груды кирпичей будет убрана.

— Давай, уберем кирпичи! — предложил я.

— Мысль блестящая! — одобрил Сеня. — Но как нам предупредить Боба, что мы на этом дворе?

Это был сущий пустяк. Я выскочил на улицу и на ближайшем углу, прямо на панели, написал мелом, азбукой Морзе, следующее: