Таинственный рыцарь и грустная курица

И, взявшись за руки, они, молодые и красивые, пошли дальше. А я, беспомощный, остался умирать на холодном снегу, сглатывая собственную кровь, сопли и слёзы. Я больше не решился попросить помощи у редких прохожих, которые равнодушно проходили мимо, окидывая меня презрительным взглядом, а где-то там на девятом этаже в квартире умирала от коронавируса моя жена…

Раздался телефонный звонок (рингтон — песня Валентины Толкуновой «А мне мама целоваться не велит»). Полковник даже вздрогнул от неожиданности.

— Я вас слушаю.

— Вас песпокоит контора рока и копыта, — голос был приятный, женский, мягкий, с литовским акцентом.

В литовском языке есть много различных особенностей, и их невозможно описать в нескольких предложениях. Поэтому поверим на слово Пронину, который утверждал, что это был литовский акцент. Он (полковник) был полиглот (знал восемнадцать языков) и был знатоком иностранных акцентов.

— У вас есть шкуры космических зайцев? — спросил Пронин.

— Нет, нету. Но мы можем вам предложить когти солнечных зайчиков.

Это было зашифрованное послание центра.

Полковнику приказали: немедленно явиться на конспиративную встречу по адресу: МУЗЕЙ ПЕЧАТИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Набережная реки Мойки, 32.

Полковник с сожалением отложил книгу.

— Да! Хорошо, собака, пишет. Аж в слезу пробирает, потом дочитаю, — сказал он и стал собираться.

Он тогда не знал, что дочитать ему это гениальное произведение так и не удастся.

Совещание в музее печати

Полковник Пронин шёл по ночному Петербургу неторопливым шагом. Яркие огни неоновых реклам и свет ночных фонарей освещали ему путь… от Невы дул слабый ветер… было относительно тепло. Прогулку можно было назвать приятной, если бы неубранный и замерзший комьями снег и лед не мешали ему идти. Говорят, что правительство Санкт-Петербурга с наступлением весны выведет на улицы солнце, чтобы решить проблему уборки снега (шутка).

Но полковник Пронин не расстраивался из-за неубранных улиц. Он привык преодолевать трудности. Сказывалась ещё советская закалка, когда он вместе со страной и под руководством партии преодолевал трудности.

Когда в магазинах были пустые прилавки, а в квартирах рабочего класса стояли пустые холодильники. Когда нечего было есть и нечем было ср*ть, но он (рабочий класс) находил и что поесть и чем п*срать.

Не было бумажки вытереть ж*пу, но он знал, чем это можно было сделать, а если нечем было вымыть руки после этого… он просто вытирал палец о стену туалета. А тут, подумаешь, неубранный снег, разве это преграда? Пронин прошёл по Биржевому проезду, пересек набережную Макарова и вышел на стрелку Васильевского острова к Ростральным колоннам.

(Небольшая справка: Ростральные колонны являются неотъемлемой частью ансамбля стрелки Васильевского острова. Построены они по проекту архитектора Тома де Томона одновременно со зданием Биржи в тысяча восемьсот десятом году).

Несмотря на ночь, заснеженную зиму и пандемию, в центре Петербурга гуляли туристы, некоторые даже были с детьми. Возле одной из колонн стояла девушка, одетая явно не по сезону. На ней была короткая юбка, сапоги-ботфорты, чулки в сеточку и розовые подвязки (трусов на ней не было, ну это я так, к слову… специально для читателей мужчин уточнил).

— Мужчина, вы бы не могли даме помочь, — сказала девица прокуренным голосом. Она была слегка пьяна. По её лицу было видно, что на ней пробы ставить негде, и только полковник не понял этого.

— Чем, сударыня, я могу вам помочь?

Женщина схватила Пронина за лацканы пальто, обняла его, и жарко дыша в ухо перегаром, возбуждающим голосом сказала:

— На мне нет трусов!

— Вы что, в туалет хотите? — уточнил полковник.

— На-ме-ка-ю, — сказала женщина, растягивая слова. — Я без трусов.

— A-а… понял! Вам холодно… вы без трусов замёрзли. Но свои я вам отдать не могу… Вот возьмите деньги и купите себе нижнее бельё.

Полковник достал деньги и отдал их девице. Девушка что-то пыталась сказать, но от возмущения и выпитого алкоголя не могла связать двух слов.

— Э-э-э… Ху-ху*-ху*… моржовый… Му… му… му…

— И не благодарите… не стоит благодарности… Я всегда вам рад помочь, — и полковник быстрыми шагами пошёл прочь.

— Мудак! — наконец дама смогла выговорить хоть одно слово.

Но полковник её не слышал, он был уже далеко… торопился на совещание.

Как я уже говорил вам, уважаемые читатели, Пронин шёл на конспиративную встречу в Музей печати. Размещался музей в бывшем доходном доме, в котором в разное время работали издательства и редакции газет. Экспозиции музея, расположенные в нескольких квартирах, демонстрируют историю печатного дела и знакомят с тем, как был организован рабочий процесс издательства и типографии в Петербурге в начале XX столетия.