Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой

– По правде сказать, сэр, мастеру Колину, возможно, лучше, но, возможно, и хуже. Что происходит с аппетитом, сэр, понять нельзя, а его поведение…

– Он стал ещё более… более странным? – спросил, хмуря брови, мистер Крейвен.

– Совершенно верно, сэр. Он стал очень странным… по сравнению с прежним. Раньше он ничего не ел, потом вдруг стал есть, да так, что мы только диву давались, а потом вдруг совсем перестал, просто отсылал всё назад нетронутым. Возможно, вы, сэр, не знали, но раньше он ни за что не соглашался на прогулки. Что мы только ни делали, чтобы вывезти его в кресле на свежий воздух, – нет, да и только! Такой крик поднимал, что доктор Крейвен отказывался брать на себя ответственность. А потом вдруг, безо всякого предупреждения, после ужасного припадка, берёт и начинает каждый день выезжать с мисс Мэри на прогулку, а Дикон, сынишка Сьюзен Сауэрби, его возит. К мисс Мэри и к Дикону он очень расположен. Дикон ему ручных зверюшек приносит, и поверите ли, сэр, мастер Колин с утра до ночи проводит под открытым небом!

– А как он выглядит?

– Ах, сэр, если бы он ел как полагается, мы бы подумали, что он полнеет, а так боимся, не пухнет ли? А когда остаётся вдвоём с мисс Мэри, то иногда очень странно смеётся. Раньше-то он вообще никогда не смеялся! Если позволите, доктор Крейвен хочет с вами сейчас же поговорить. Он так озадачен, просто руками разводит.

– А где сейчас мастер Колин? – спросил мистер Крейвен.

– В саду, сэр. Он теперь вечно в саду – и никому не разрешает и близко подходить. Не хочет, чтобы на него смотрели.

Но мистер Крейвен не слышал.

– В саду! – повторил он.

Отослав миссис Медлок, он всё стоял и снова и снова повторял эти слова:

– В саду! В саду!

Наконец он опомнился, огляделся, повернулся и вышел из дому. Как Мэри когда-то, он прошёл сквозь калитку в живой изгороди, а потом меж вечнозелёных кустов и клумб вокруг фонтана. Теперь из фонтана била вода, а на клумбах рдели осенние цветы. Он пересёк лужайку и свернул на Длинную дорожку у заросших плющом стен. Он шёл медленно, не поднимая глаз от земли. Его словно тянуло туда, в сад, где он столько лет не был, но почему – он не мог сказать. По мере приближения он всё больше замедлял шаг. Он помнил, где находится дверка, хотя её и закрывал плющ, но он не знал, где искать ключ… Зарытый в землю ключ.

Он встал и огляделся, но в тот же миг вздрогнул и прислушался. «Уж не снится ли мне это?» – подумалось ему.

Разросшийся плющ густой завесой закрывал дверку, которую десять лет никто не отворял, а между тем в саду слышался шум. Кто-то там бегал, кружил и топал под деревьями, звучали приглушённые голоса, возгласы и еле сдерживаемые радостные крики. Там, кажется, смеялся кто-то совсем юный – так смеются дети, когда стараются, чтобы их не услышали, а через минуту прыскают опять, не в силах одолеть нарастающее веселье. Ради всего святого, что это ему снится? Ради всего святого, что это он слышит? Или он сходит с ума и внемлет звукам, не предназначенным для слуха смертных? Неужели об этом говорил ему тот далёкий звонкий голос?

А затем настала минута, когда веселье за стеной прорвало все преграды. Вот бегут чьи-то ноги… быстрее, быстрее… приблизились к дверке… слышится частое, глубокое, бодрое дыхание… взрыв смеха и криков… Дверца распахнулась, завеса из плюща качнулась в сторону – из сада на всём бегу выскочил мальчик и, не видя, что перед дверкой кто-то стоит, чуть не угодил мистеру Крейвену прямо в объятия.

Мистер Крейвен только успел протянуть к нему руки, чтобы тот не упал с разгона, наткнувшись на него, а когда отодвинулся, чтобы взглянуть на внезапно выскочившего бегуна, то у него перехватило дыхание.

Это был высокий мальчик – высокий и красивый. Жизнь так и била в нём ключом, от бега щёки его пылали. Он отбросил со лба густую прядь волос и поднял необыкновенно серые глаза – глаза, в которых искрился весёлый смех… глаза, окаймлённые густыми чёрными ресницами. От этих-то глаз у мистера Крейвена и перехватило дыхание.

– Кто это?.. Что?.. Кто?.. – произнёс он, запинаясь.

Этого Колин не ожидал – он строил планы и совсем не так представлял их встречу. Впрочем, встретиться вот так, выиграв состязание в беге, было, пожалуй, ещё лучше. Он выпрямился и поднял голову повыше. Мэри, мчавшаяся за ним, тоже выскочила в дверь. Ей показалось, что Колин вдруг вырос – прямо на глазах он стал выше ростом.

– Отец, – сказал он, – я Колин. Вам трудно этому поверить. Мне тоже. Только я Колин.

Колин, как и миссис Медлок, не понял, почему отец в ответ только быстро произнёс:

– В саду! В саду!

– Да-да, – торопился Колин, – это всё сад… А ещё Мэри, и Дикон, и зверюшки… И конечно, Магия. Никто об этом не знает. Мы скрывали, чтобы сказать вам, когда вы приедете. Я здоров. Когда мы бегаем вперегонки, я могу Мэри обогнать. Я буду спортсменом.

Он говорил так, как говорят здоровые дети: лицо у него пылало, слова от спешки набегали одно на другое. Сердце у мистера Крейвена громко забилось от радости – он не верил своим глазам!

Колин протянул руку и коснулся отцовской ладони.