Таинственный сад; Маленький лорд Фаунтлерой; Маленькая принцесса. Приключения Сары Кру (сборник)

— Граф страшно раздражен, — говорила, стоя у себя за прилавком миссис Диббль. — Мистер Томас рассказывал Джейн, какие он употребляет выражения, — просто ужас, что такое! Представьте себе, два дня тому назад милорд за что-то рассердился и бросил в Томаса целое блюдо с хлебом. Если бы внизу, в людской, не было такого приятного общества, говорит Томас, он давно уже ушел бы.

Конечно, мистер Мордант слышал обо всем этом, так как граф и его дурное настроение являлись излюбленной темой разговоров всюду, где сходилось несколько женщин.

Еще более смущала его вторая причина, ибо это была новость и о ней говорили с особым оживлением.

Кто не знал, как безумно гневался старый аристократ, когда его красавец сын женился на американке? Кто не знал, как жестоко он поступил с ним? Этот высокий, веселый, с ласковой улыбкой молодой человек, которого одного любили из всей семьи, умер на чужбине, в бедности, не получив прощения. Все знали, как сильно ненавидел граф молодую девушку, ставшую женою его сына, как возмущала его мысль о ее ребенке, которого он не хотел видеть. И все это продолжалось до тех пор, пока не умерли два его сына и он не остался без наследника. И кто не знал теперь, что без радости и не чувствуя к нему ни малейшей привязанности он ожидает прибытия внука, заранее представляя его себе невоспитанным, неуклюжим и дерзким американским мальчиком, неспособным занять столь высокое общественное положение.

Гордый раздражительный старик воображал, что мог скрывать свои тайные мысли. Он даже не предполагал, чтобы кто-нибудь осмелился их угадать или, еще менее, рассуждать о том, что он чувствует и чего боится; а между тем его слуги зорко наблюдали за ним, следили за его душевной борьбой и толковали об этом в людской. И в то время, как он считал себя в безопасности от вторжения в его личную жизнь чужих людей, Томас говорил Джейн, повару, буфетчику, горничным и лакеям, что, по его мнению, старик все думает о внуке и предполагает, что мальчик вряд ли сумеет с честью носить свою фамилию.

— А кто же виноват в этом, — прибавлял Томас, — кроме старого лорда? Чего можно ожидать от ребенка, воспитанного в какой-то там Америке?

И пока почтенный мистер Мордант проходил под высокими деревьями к дому, он вспомнил, что ожидаемый наследник только накануне прибыл в замок, что, по всей вероятности, тайные опасения графа оправдались и он теперь в порыве гнева готов наброситься на первого попавшего ему под руку человека. Каково же было его удивление, когда Томас открыл дверь и до его слуха донесся звонкий детский смех.

— Два, готово! — кричал возбужденный чистый детский голос. — Видите, два!

Граф сидел в кресле, больная нога его лежала на стуле; на низеньком столике перед ним была доска с какой-то игрой; хорошенький мальчик, с веселым и оживленным лицом, стоял около него, прислонившись к здоровой ноге старика, и, смеясь, восклицал:

— Ну, теперь кончено! Вы проиграли, дедушка! Вам не повезло!

В эту минуту играющие услыхали, что кто-то вошел в комнату.

Граф поднял голову и по привычке сердито сдвинул брови; но пастор все-таки заметил, что взгляд, брошенный на него, не был так суров, как обыкновенно, и что он как будто забыл рассердиться.

— А, это вы? — сухо сказал он, но все же довольно учтиво подал ему руку. — Здравствуйте, Мордант, как видите, я нашел себе новое занятие!

Говоря это, старый граф положил руку на плечо Цедрика. В эту минуту в душе его шевельнулось чувство гордого удовлетворения от возможности представить мистеру Морданту такого наследника. По крайней мере, в глазах его промелькнуло нечто вроде удовольствия в ту минуту, когда он слегка выдвинул мальчика вперед.

— Вот новый лорд Фаунтлерой, — сказал он. — Фаунтлерой, это священник нашего прихода мистер Мордант…

Фаунтлерой внимательно посмотрел на него и подал ему руку.

— Очень рад с вами познакомиться, сэр! — произнес он, стараясь в точности припомнить те слова, какие обыкновенно употреблял мистер Гоббс, когда церемонно приветствовал новых покупателей. Цедрик сознавал, что со священниками надо быть особенно вежливым.

Священник на мгновение задержал маленькую руку в своей руке и, улыбаясь, смотрел на мальчика. Цедрик с первой же минуты понравился ему. Его, как и всех, поразила не столько красота ребенка, сколько его милое, простое обращение. В каждом его слове чувствовались искренность и милая детская наивность. Глядя на мальчика, мистер Мордант совершенно забыл о графе. Ничто на свете не имеет такой силы, как доброе сердце, и хотя перед ним стоял всего лишь семилетний ребенок, однако его присутствие, казалось, освещало и согревало всю эту большую и мрачную комнату, изменяя ее обычный вид.

— Я очень рад познакомиться с вами, лорд Фаунтлерой, — сказал он. — Вы совершили далекий путь, и мы очень рады, что вы благополучно окончили путешествие.

— Да, мы долго плыли по морю, — ответил Фаунтлерой, — но Милочка, то есть моя мама, плыла вместе со мной, и мне не было скучно! Конечно, когда едешь с матерью, всегда весело, да и пароход оказался чудесный!

— Садитесь, Мордант, — сказал граф.