Таинственный соперник

— Ха, — сказал старый джентльмен, — так это ты и есть мой племянник? Вид у тебя ничего, но ты, кажется, сделал важное дело. Твоя мать могла бы гордиться тобой. Ну ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Можешь приезжать в Чалмерс Парк, как к себе домой.

— Благодарю вас, сэр.

— А где та молодая леди, о которой я так много слышал?

Томми представил Таппенс.

— Ха! — сказал сэр Вильям. — В наше время девушки были лучше.

— Нет, — улыбнулась Таппенс. — У них была другая одежда, но сами они были такими же.

— Возможно, вы правы. Кокетки тогда, кокетки теперь.

— Верно, я ужасная кокетка.

Доктор Холл явился вместе с американским послом.

— Ну, теперь можно садиться, — сказал Юлиус, когда все гости были представлены друг другу. — Таппенс, вы…

Он хотел предложить ей место рядом с собой.

— Ну нет, — Таппенс покачала головой. — Там сядет Джейн.

Юлиус радостно заулыбался.

Ужин начался торжественно, но вскоре разговор переключился на события последних дней.

— Да. Эджертон все основательно продумал, — заметил Картер. — Даже нью-йоркская газета пригодилась ему.

— Он мне никогда не нравился, — сказал Юлиус. — Я с самого начала почувствовал в нем что-то странное и всегда подозревал, что он заставил замолчать миссис Вандемейер. Но не верил, пока Томми мне все не рассказал.

— Никогда не подозревала его, — возразила Таппенс. — Он сразу расположил меня к себе.

— А почему Томми молчал, как рыба? — спросил Юлиус. — Пусть расскажет.

— Нечего рассказывать, — ответил Томми, смущаясь под взглядами присутствующих. — Я был в ужасном состоянии, особенно когда нашел фотографию Анетты и узнал, что это Джейн Финн. Тогда я вспомнил, как упорно твердила она имя «Маргарита» и подумал о картине. — Он замолчал.

— Продолжайте, — сказал Картер.

— Меня смутил случай со смертью миссис Вандемейер, когда Юлиус рассказал мне обо всем. Я думал, что это трюк, его или сэра Джеймса. Найдя в столе Юлиуса фотографию Джейн, которую он якобы отдал инспектору Брауну, я начал его подозревать. Но потом я вспомнил, что фальшивую Джейн нашел сэр Джеймс. Я так и не мог решить, кто из них мистер Браун. Тогда я оставил Юлиусу записку, будто еду в Аргентину, на случай, если вернется мистер Браун, и письмо сэра Джеймса, в котором он предлагал мне работу, чтобы он видел, что это правда. Потом я написал мистеру Картеру и позвонил сэру Джеймсу. Он-то и помог мне напасть на след Таппенс и Анетты. А когда я получил фальшивую записку от Таппенс, я понял…

— Но как?

Томми достал из кармана записку.

— Человек, написавший это, допустил ошибку в ее имени[4]. — И мне все стало ясно. Юлиус знал, как пишется имя, он показывал мне записку, а сэр Джеймс этого не знал! Я послал Альберта на почту с сообщением для мистера Картера, но потом вернул его. Я знал, мистер Картер никогда не поверит, что мистер Браун и Эджертон — одно лицо.

— Я не поверил бы, — согласился Картер.

— Поэтому-то я послал девушек к сэру Джеймсу. Я был уверен, что рано или поздно они явятся в дом в Сохо. Я угрожал Юлиусу пистолетом, потому что хотел, чтобы Таппенс рассказала об этом сэру Джеймсу, чтобы он не боялся нас. Когда они ушли, я все рассказал Юлиусу и мы помчались в Лондон. У дома в Сохо мы встретили мистера Картера и все ему рассказали. Он нам посоветовал спрятаться в нише за занавеской. Вот и все.

Некоторое время все молчали.

— Кстати, — сказал Юлиус, — вас удивила фотография… Я ее действительно отдал, но потом снова нашел.

— Где? — спросила Таппенс.

— В спальне миссис Вандемейер.

— Я знала, что вы что-то там нашли, — с упреком сказала Таппенс. — По правде говоря, я начала подозревать вас. Почему вы мне не сказали?

— Я думал, что это будет слишком подозрительно. И потом я хотел сделать копии с этой фотографии.

— В общем, мы все подозревали друг друга, — вздохнула Таппенс. — Да, трудно заниматься секретной работой…

Картер достал из кармана небольшую потрепанную записную книжку.

— Бересфорд только что сказал, что я не поверил бы в виновность Пила Эджертона. Это так. И в самом деле, пока я не прочитал записи в этом блокноте, я мог бы ручаться за него… Это очень любопытные записи. Некоторые страницы проливают свет на необычайный склад ума этого человека. Вот послушайте:

«…В этой книжке хранится сумасшествие, я знаю это. Этот документ против меня. Но я никогда не отступлю, даже перед риском. И я чувствую настоятельную необходимость в самооправдании… Книжка будет взята с моего мертвого тела…

…Когда я был мальчиком, я услышал о суде над одним известным преступником. Я был потрясен силой и красноречием адвоката. И первой моей мыслью было посвятить себя этому делу… Позже я изучал преступника на скамье подсудимых…

…Я решил заняться адвокатурой и добиться успеха в своей профессии, а еще лучше — заняться политикой и стать премьер — министром Англии. А потом? Нет, это меня не устраивало. Стать диктатором! Эта мысль «опьяняла меня…

…Я понял, что должен вести две жизни. Человек, подобный мне, может многого добиться. Я должен сделать блестящую карьеру… Я должен стать популярной личностью… Я представлял себя известным королевским адвокатом…