Таинственный сосуд времени

– Да тот самый, которого давеча в «Ручье» зарезали! Как его… Кулаков.

– Зарезали? – ужаснулась я. – А ты откуда знаешь?

– А я, по-твоему, где работаю? – усмехнулась она. – У меня напротив что находится? Правильно, ментура. Эти с утра три раза приходили кофе пить, так что я все подробности знаю.

Она перевела дыхание и проговорила драматическим тоном:

– Зарезали его кухонным ножом, и Анька опознала тот самый нож, что у нее на кухне был. А была там только та баба, которую как раз и взяли тепленькую.

– А что она там делала-то? – Я постаралась, чтобы в голосе моем не было особой заинтересованности.

– Да вроде по работе к нему приезжала, заработались допоздна, она и осталась на ночь. А что уж они там не поделили, черт их знает… Богатые тоже плачут! – традиционно закончила она.

На экране снова показали фотографию убитого, и лицо его показалось мне смутно знакомым. Ну, это уж точно глюки, с ним я нигде не могла встречаться.

Я сказала Саше, чтобы вывела она меня через черный ход, чтобы из полиции никто не увидел.

Лизавета выпустила нас без слова.

На улице у меня в сумке задергался телефон, поставленный на вибровызов. Ясное дело, звонит Андрей, так что можно не отвечать. Но звонила тетя Муся.

– Тетечка Мусечка, я скоро буду! – затараторила я. – Ногу не натруждаю, сижу себе в машине, все хорошо!..

– Да ладно, – отмахнулась она, – делай как знаешь! Слушай, ты, когда уходила, ничего такого насчет Нюськи не заметила?

– Нет, а что? Вроде все как всегда с ней было…

– Да понимаешь, она все твои шмотки перемерила, джинсы отрезала не понять как, говорит, сейчас так носят…

– Ой!

– Тебе смешно, – вздохнула тетка, – но это еще не все. Побежала в парикмахерскую и обстригла там волосы.

– Да что ты? – ахнула я всерьез.

Говорила я уже, что волосы у моих теток всегда были хорошие, в молодости просто прекрасные и сейчас неплохие, мне бы такие.

Только тетя Муся стрижет их коротко, так что когда отрастают, они встают дыбом, как иголки у рассерженного ежа. А тетя Нюся за своими волосами ухаживает очень тщательно, краску берет только «золотистый блондин» и либо скручивает их в тугой узел на затылке, либо распускает локонами.

– И какая у нее теперь стрижка?

– Асимметричная, – мрачно ответила тетя Муся, – на одну сторону все зачесано. В общем, как говорится, фик-фок на один бок, да еще и перьями выкрасилась.

– Ну, хорошо еще, что не в ядовито-розовый цвет она покрасилась. Или в ультразеленый…

– Типун тебе на язык! – рассердилась тетка. – Тебе бы все хаханьки! А я вот думаю, может, это деменция так проявляется?

– Да она моложе тебя на пять лет!

– Ну и что? Ладно, понаблюдаю пока за ней…

На этой бодрой ноте тетка отключилась, а Саша потянула меня в узкий проход между домами.

Мы прошли мимо последних домов поселка, миновали чьи-то огороды и пошли в сторону леса.

Дорога постепенно превратилась в едва заметную тропинку, но Саша шла уверенно – наверняка ходила здесь уже десятки раз.

Я стала немного отставать – все же не привыкла к таким походам по пересеченной местности, да и нога давала о себе знать.

Саша притормозила, взглянула на меня снисходительно, но ничего не сказала, видно, вспомнила драку, в которой я ей помогла.

Тропинка вилась среди густого подлеска, потом поднялась в горку, снова спустилась – и уперлась в крутой пригорок, поросший густыми кустами можжевельника.

– Вот здесь как раз вход! – сообщила мне Саша, таинственно понизив голос.

– Где? – переспросила я, ничего не заметив.

Саша подошла к заросли, ухватилась за один куст и потянула его в сторону.

Оказалось, что этот куст не растет на пригорке, а просто прислонен к другим кустам. А за ним была какая-то нора, обложенная каменными плитами.

– Финский блиндаж! – сообщила мне Саша с гордостью, как будто сама этот блиндаж соорудила.

Она нагнулась и нырнула в каменный лаз.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Внутри блиндажа оказалось неожиданно просторно, довольно сухо и ничем противным не пахло.

Там было темно, но Саша порылась в груде прошлогодних листьев и достала электрический фонарик, включила его, так что мы смогли оглядеться.

Здесь было два складных рыбацких стула с брезентовыми сиденьями, ящик из-под пива (должно быть, он играл роль стола) и еще один ящик, в котором были сложены припасы – несколько пачек печенья, пакет чипсов и соленых сухариков.

– Мы с Витькой и Васькой тут тайное жилище обустроили! – сообщила Саша.

– Подожди, но ты же обещала провести меня на территорию!

– Ну, а я что делаю?

С этими словами она направилась в дальний угол блиндажа, посветила там фонариком.

Я не увидела там ничего особенного – сложенная из камней сплошная стенка, больше ничего. Но Саша отсчитала несколько камней от угла, надавила на один камень – и часть стенки отъехала в сторону, как дверь купе.

За этой дверью начинался коридор с низким сводчатым каменным потолком.

Саша пошла вперед, светя перед собой фонариком.

Мне она сделала знак следовать за собой.

– Что это за коридор? – спросила я, с трудом поспевая за шустрой девчонкой.

– А я знаю? – ответила она, не оборачиваясь.

Потом все же продолжила: