Читаем Таинственный Ван Гог. Искусство, безумие и гениальность голландского художника полностью

Многие с восхищением рассказывают об одном интересном эпизоде из жизни Ван Гога. В 1880 г. он прошел семьдесят километров пешком и без гроша в кармане до города Курьер, чтобы встретиться с Жюлем Бретоном, последним художником-натуралистом, – как оказалось, безрезультатно. К тому времени Милле и Курбе уже не было в живых, и Винсент спешит получить ценную информацию о секретах мастерства из первых рук, от художника, которого считает эталоном в плане изображения крестьян и рабочих. Ван Гог обдумал, что сказать при встрече, взял свои рисунки, чтобы представить их на суд мастера, и внутренне готовился принять любую критику. Во время путешествия у Винсента практически сразу же закончились деньги, так что он сначала выменивает некоторые свои эскизы на кусок хлеба и ночлег, а затем даже вынужден побираться – для него была очень важна эта встреча.

Однако же, добравшись до мастерской, оборудованной в красивом благоустроенном особняке с ухоженным садом, от которого так и веяло благополучием, Ван Гог разворачивается и отправляется домой, не осмелившись даже близко подойти к двери.

Еще один провал? Доказательство того, что увлечение живописью – точно такой же неудавшийся проект, как и все предыдущие?

Возможно, Винсент внезапно осознал, что он еще только в начале пути и что ему предстоит еще много работать над собственным стилем. Может быть, он постеснялся собственного непрезентабельного вида: одетый в лохмотья, он скорее походил на местного бродягу, нежели на художника. Для Ван Гога характерно такое поведение: сначала он, движимый внезапным порывом, готов броситься в омут с головой, а потом вдруг наступает момент раскаяния.

Была у Винсента еще одна цель, оставшаяся нереализованной, которая подтолкнула его в обратный путь.

В Курьере я надеялся встретить живые примеры представителей творческой среды, но так никого и не нашел.

Ван Гог поехал туда не только для того, чтобы познакомиться с Бретоном. С самого начала он ощущает необходимость разделить свое видение с другими живописцами, чему-то поучиться у них, обменяться опытом. Винсенту интересно не просто мнение конкретно взятого мастера, он намерен построить отношения с коллегами, чтобы те могли направлять его на выбранном поприще. Он желает превратить живопись из неукротимой страсти в ремесло, которое обеспечило бы его существование. Винсент всерьез мечтает работать на покупателя, подумывает о сотрудничестве с журналами в качестве иллюстратора. Он рисует не только из внутренней потребности, но хотел бы иметь серьезную, хорошо оплачиваемую работу. Будучи сыном пастора-кальвиниста, Ван Гог убежден, что миссия, уготованная человеку на этой земле, может быть реализована путем достойного и кропотливого труда. Не имея другого источника доходов, он вскоре начинает считать материальную помощь от Тео своего рода компенсацией за рисунки и картины, которые шлет брату каждую неделю. Художник убежден: в один прекрасный день за них будут давать миллионы.

В этот период отец приглашает Винсента в Париж. Путешествие могло бы стать прекрасной возможностью для знакомства с художниками Барбизонской школы, но Ван Гог чувствует, что пока не готов к встрече. Он хорошо знает себя, свои недочеты, понимает, какие шаги необходимо предпринять, чтобы сделать карьеру, которая принесет ему хороший заработок.

Душа художника настолько открыта жизни и миру вокруг, что он без труда находит плюсы даже в неудачной поездке во Францию.

Мне довелось увидеть поля Курьера, стога сена, комья темно-коричневой земли и мергель кофейного цвета с белыми пятнами – совершенно неожиданное зрелище для нас, привыкших к черноземам […] Хотя в первую очередь следовало упомянуть, конечно, характерные и живописные фигуры крестьян, землекопов, дровосеков, погонщиков и редкие фигурки женщин в белых чепчиках.

Невероятно, но спустя семьдесят лет эти места практически не изменились. То, что дядя Винсент наблюдал в 1880 г., живо до сих пор. Изменился способ передвижения – я приехал сюда на машине. Но пейзаж остался тем же. Странно, как дядя умудрялся находить в нем что-то героическое и очаровательное.

Мятежное начало

Проходит всего пара месяцев, и маленькая комнатушка в Кесмесе начинает казаться Ван Гогу слишком тесной. Его мятежная душа жаждет погружения в творческую атмосферу. Винсент перебирается в Брюссель, где рассчитывает найти братьев по духу: это крупный центр, большой город, но в то же время не такой огромный и хаотичный, как Париж, где легко потеряться. Он поселился неподалеку от южного вокзала на Бульвар дю Миди, 71.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза