Таинственный Ван Гог. Искусство, безумие и гениальность голландского художника

Впрочем, Винсент не так много внимания уделяет происходящему вокруг — он слишком занят собой, своим личным прогрессом. Он жадно впитывает все новое, что предлагает парижская творческая сцена. Импрессионисты готовят уже восьмую выставку — прошло меньше десяти лет с их дебюта в фотостудии Надара в 1874 г. Художники уже отвоевали себе нишу на рынке живописи, в том числе благодаря поддержке моего отца, однако сливки буржуазного общества упорно сопротивляются взрывной силе их художественного языка. Импрессионизм уже перешел в фазу зрелости, однако его представители по-прежнему считаются пионерами современного искусства. Ван Гог относится к ним с подозрением.

Зная, сколько шуму наделали импрессионисты, ты ожидаешь слишком многого от этих художников […], однако, увидев их картины, испытываешь горькое, очень горькое разочарование: написано небрежно, если не сказать уродливо, техника отвратительная, цвета ужасны. Жалкое зрелище. Такое впечатление у меня сложилось, когда я приехал в Париж, пропитанный идеями Мауве, Исраэлса и других талантливых мастеров.

Ван Гог уважает Дега за оригинальный подход к изображению обнаженных фигур и Моне за свободу, с которой тот смешивает базовые тона в пейзажах, однако в целом дядя считает, что у него с ними мало общего.

Когда Винсент обнаружил, что дома у Тео, номер 25 по рю Лаваль, недостаточно места для работы, он начинает посещать студию Фернана Кормона — художника, далекого от импрессионизма, который помогает Ван Гогу отточить основы рисунка и исправить дефекты композиции, от которых молодой художник по-прежнему не может избавиться.

Он еще не понял, что в таких дефектах — его сила.

Свой среди художников

Несмотря на то что Кормон приходится Винсенту почти ровесником, он считается именитым художником на парижских Салонах. Фернан представляет консервативное и традиционное направление в живописи, но имеет большое влияние на новое поколение художников: в его студии на первом этаже Бульвар де Клиши, 104, сформировалось творческое сообщество. Авторитет Кормона среди начинающих живописцев во многом связан с тем, что он организует свою студию по принципу atelier libre — свободной мастерской: сюда можно прийти попрактиковаться в рисовании обнаженных фигур и гипсовых слепков с античной скульптуры и вовсе необязательно строго следовать каким-либо канонам. Сам Кормон работает в отдельном помещении и появляется раз в неделю, чтобы дать рекомендации. Это скорее не школа, а творческий кружок — идеальное пространство для работы и общения.

Здесь Ван Гог приобретает абсолютно новый опыт в работе с обнаженной натурой, который до этого ограничивался недолгим обучением в Антверпене и взаимодействием с Син в Гааге. В мастерской Кормона позируют в том числе маленькие дети, Винсент изображает их в разных позах — стоя, сидя, во время игры, пытается поймать в их лицах спонтанную эмоцию.

Работа в мастерской дает простор незаурядной личности Ван Гога.

Он мог написать три этюда за один сеанс, измазавшись в краске и каждый раз начиная заново на новом холсте. Он рисовал модель со всех возможных ракурсов, тогда как студентики, которые посмеивались над ним у него за спиной, могли провозиться целую неделю и нарисовать одну лишь жалкую копию стопы.

Так вспоминает о нем один из товарищей, с которым мне довелось пообщаться в Париже. Среди более чем сорока художников с кистью и мольбертом дядю невозможно было не заметить.

Он был незаурядным художником, но важно было вовремя оставить его в покое. Человек нордического характера, он не терпел парижской фамильярности. Даже самые разбитные студенты не решались в открытую подшучивать над ним: он внушал им робость. Если мы спорили об искусстве и кто-то позволял себе выразить несогласие с его мнением, он уходил, хлопнув дверью.