Таинственный венецианец

— О вас, если вы хотите знать правду, — честно ответила Эмма. — Ваша рука… она ведь еще не зажила, не так ли?

Его лицо превратилось в маску.

— Это мое дело, — сказал он резко.

— Нет, это не так! Вы ведете себя несерьезно! — воскликнула она. — Вы разве не знаете, что может развиться гангрена? Тогда вы потеряете руку!

— Маловероятно, — ответил он холодно.

— Нет, не маловероятно! Я видела, как это происходит!

— Видели? Где же? — спросил он скептически. — А, могу догадаться! Вы — одна из тех благодетельниц, которые посещают больницы, смущая пациентов своими нарядами, и считают, что услышанное и увиденное там дает им право ставить диагноз в любой области медицины — от зубной боли до-беременности!

— Вы просто невозможны! — сказала Эмма и прикусила губу.

Она и так сказала слишком много, и, если об этом узнает Челеста, ей не поздоровится. Эмма порадовалась про себя, что граф ничего не понял и не разгадал ее тайну.

— Где вы собирались делать покупки? — спросил он, меняя тему.

— Как вы любите говорить, это мое дело. — Щеки Эммы вдруг покрылись ярким румянцем, и она поспешила добавить: — Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что вы можете высадить меня, где удобно вам.

— Хорошо. Мы остановимся у моста Риальто. Вы найдете меня там, когда будете возвращаться. Скажем… — он посмотрел на циферблат, — через пару часов.

— Очень хорошо, — кивнула Эмма, и на этом их разговор был окончен.

Эмма любила ходить по магазинам одна. Когда ее сопровождал Джулио, он обычно следовал за ней по пятам, неся пакеты с покупками. Сегодня же она чувствовала себя свободной и независимой.

На рынке она купила рыбу и овощи по просьбе Анны, а затем перешла на другую сторону моста Риальто, где начиналась знаменитая торговая улица Мерчерие. У Эммы было еще достаточно времени до встречи с графом, и она бесцельно бродила, разглядывая витрины магазинов и прикидывая, какие подарки она сможет купить своим друзьям из госпиталя. Она приглядела несколько стеклянных статуэток, довольно изысканных и недорогих по сравнению с теми изделиями из венецианского стекла, к которым Эмма приценивалась в больших магазинах. Поскольку времени до ее отъезда в Англию было еще много, она решила повременить с покупками.

Эмма повернула назад и пошла к тому месту, где граф оставил свой катер под присмотром нечесанного пострела в оборванной одежде и с обворожительной улыбкой на чумазом лице.

Дойдя до пристани, Эмма случайно свернула на какую-то узкую улочку и обнаружила в конце ее частный причал. Поняв, что немного заблудилась, она повернула назад и наткнулась на двух мужчин, явно итальянцев, смуглых и низеньких, которые преградили ей путь. Настроены они были совсем не дружелюбно. Со свирепыми выражениями на лицах они угрожающе направились в ее сторону.

Эмма немного попятилась, все еще не веря, что такое могло случиться с ней почти в центре Венеции! Если они решили, что она богатая туристка, то будут неприятно разочарованы. Деньги, которые ей дала Анна, она уже потратила, и в кармане у нее осталось всего несколько сотен лир.

Эмма уперлась в стену какого-то склада, преградившего ей путь к спасению, и с надеждой заглянула за спины мужчин, но убедилась, что кривая узкая улочка, где они находились, совсем не просматривается с площади.

Один из преследователей сказал что-то по-итальянски другому, и тот громко рассмеялся. Хотела бы она понять эту шутку! Кто они были и чего от нее хотели?

Наконец один из них обратился к Эмме на гортанном итальянском.

— Non capisco[16], — ответила Эмма осторожно.

— А, англичанка, — кивнул он и подошел к ней ближе. — Синьорина Максвелл, si?

Эмма в недоумении подняла брови и кивнула. Она онемела и оцепенела от страха и была уверена, что не сможет от них убежать, даже если представится благоприятный случай.

— Bene, bene! — Мужчина засмеялся, открыв почти беззубый рот. Те зубы, которые еще остались, были желтые и гнилые, и из его рта отвратительно пахло.

— Кто вы? Что вы хотите? — спросила Эмма в отчаянии.

— У нас послание для синьора графа, — тихо ответил мужчина, приблизив вплотную к ней свое лицо, в то время как его сообщник привалился спиной к стене рядом с ней, внимательно наблюдая за обстановкой.

— А… послание! — Эмма подумала, что будет лучше прикинуться слабоумной.

— Si, послание.

Итальянец вытащил из кармана своего пиджака нож, длинное лезвие которого угрожающе сверкнуло в солнечных лучах, и улыбнулся Эмме, как будто собирался преподнести ей подарок. Но вместо этого приставил лезвие ножа прямо к ее щеке.

Эмма почувствовала, что сейчас потеряет сознание. Ее колени ослабли, а слова застревали в горле. Она не могла даже закричать.

— Si, послание, — повторил итальянец тихо. — Только он один сможет его понять, и мы очень надеемся, что в этот раз он сделает правильные выводы.

Эмма попыталась заговорить.

— Вы… вы хотите меня у… убить? — пролепетала она, задыхаясь от страха.

Мужчина широко ей улыбнулся.

— Ну как вам это пришло в голову? — спросил он насмешливо, а затем как бы удивленно взглянул на нож. — Ах, я понял! Это вас расстроило, синьорина? Прошу прощения.