Таинственный воин

Крылатая женщина тревожно глядит на меня.

Монах в диком ужасе смотрит на оживший труп.

Я оглядываюсь на Маддока и вижу, что тот улыбается и кивает.

Я опускаю ладони других мертвецов на камни, и трупы один за другим встают рядом со мной. Вскоре вокруг меня стоит уже кошмарное кольцо трупов... К тому времени, как кольцо замыкается, мертвецов набирается тридцать три, а я — в середине.

Остаются еще три камня.

— Могу я присоединиться к тебе? — спрашивает Маддок.

Я киваю, дрожа; наклоняюсь, поднимаю три камня и кидаю один ему.

Маддок ловит камень и снова улыбается мне.

— А еще один, на удачу?

Я бросаю ему второй камень. Он снова протягивает руку, чтобы его поймать, но камень вдруг превращается в меч. Маддок ловко ловит его за эфес, делает быстрый взмах и перекидывает меч в другую руку... Он салютует, опустив клинок и прижав эфес к груди.

На навершье эфеса — большой черный камень.

Внезапно ожившие мертвецы все как один поворачиваются ко мне лицом — или тем, что у них осталось от лиц, — и ударяют эфесами мечей себя в грудь. Я вижу в темном хаосе вокруг, как вспыхивают навершья. На каждом сияет большой черный камень.

Словно по сигналу начинают подниматься и другие трупы. Движение волнами расходится все дальше и скрывается за холмами. Страшные лица внезапно наполняются внутренним светом и силой.

В едином порыве мертвецы поворачиваются к реке, бросаются в атаку и на том берегу сходятся в ожесточенном бою с кошмарными тварями.

Лицо крылатой женщины сияет от радости.

(«Книга Галена» из «Бронзовых кантиклей», том IV, манускрипт 1, листы 12–15)

Однажды, в прежние времена, в стране легенд...

Дуинуин приснился странный сон.

Она стояла на вершине башен Кестардиса и глядела на море. Пока она стояла так, думая о будущем своей любимой королевы и своей страны, волны океана отступили от берегов. Черные подводные скалы обнажились, и на них Дуинуин увидела странное создание, бескрылого фаэри, которого она уже видела в других снах, — фаэри, не наделенного дарами.

Она слетела к нему с башни, не произнеся ни слова, ни звука. В других снах она — сама не ведая почему — причиняла фаэри без даров боль своими нежными песнями, поэтому сейчас приблизилась к нему молча.

Он кивнул ей и протянул руку. Не смея прикоснуться к Дуинуин, он уронил жемчужины в ее раскрытую ладонь. Жемчужин было тридцать шесть, и их несравненная красота заворожила ее. В них Дуинуин увидела новую истину, прежде неведомую ни одному фаэри. Там, в этих странных жемчужинах, таилась сила, которая сможет защитить ее дорогую принцессу.