Таинственный Восток

— Я слышала, что ваши зимы ужасны. — На самом деле Карен не могла представить, чтобы где-нибудь существовали места с зимами хуже, чем в Манкато, но там, дома, миннесотцы любили хвастаться, какие у них бывают ужасные снежные бури. Она предполагала, что Эрик тоже такой.

Эрик добродушно улыбнулся.

— Это вы слышали о Норвегии и Финляндии. Данию, как и Англию, обогревает Гольфстрим. У нас очень редко бывают зимой морозы. Вот почему кататься на лыжах мы отправляемся в Норвегию. Вы когда-нибудь катались на лыжах? Должно быть, снег и лыжи кажутся вам чем-то очень странным.

— Мне нравится снег, но Эйлин Лорд ненавидит саму идею, чтобы кто-нибудь из нас подвергал себя риску. Поэтому я всего пару раз каталась на лыжах. Это было пугающе, но весело.

Он ободряюще положил руку ей на плечо, и она почувствовала, что прислонилась к нему так, словно это было самое естественное дело на свете. Как легко было с ним, как просто.

— Если я еще буду здесь, когда выпадет снег, я дам вам несколько уроков. Секрет владения лыжами заключается в движении ваших бедер. — Его рука скользнула по ее спине и легко задержалась на бедре, и тепло от его руки сразу пробежало по всему ее телу, как огонь. — Ваши бедра великолепно подходят для лыж — упругие и крутые. Я покажу, как надо ими двигать.

Она вскинула голову, чтобы взглянуть на него, ее щека касалась его бархатистого замшевого пиджака, его глаза смеялись ей сверху.

— Что вы имели в виду, когда сказали: «Если я еще буду здесь, когда выпадет снег»?

— Моя работа позволяет мне задержаться до ноября.

Разочарованное «ох» было все, что она могла выговорить. Значит, не будет чудесных уик-эндов с Эриком на лыжах? Но руки Эрика все еще обнимали ее талию, солнце все еще одаривало парк золотым светом, перед ними расстилались целые акры лужаек, а до ноября, подумала она, еще очень долго.

Он внезапно остановился на полушаге и вдохнул воздух.

— Что это за чудесный аромат? Карен фыркнула:

— Хатдогс?! Вон они продаются прямо перед нами.

— Я их еще не пробовал. Это, кажется, сосиски? — Он торопливо направился по траве к продавцу, но Карен удержала его.

— Только не с уличной тележки — их начинка, словно из мокрых газет.

— Я очень люблю сосиски, — восторженно заявил он и передернул плечами, что указывало на его стремление настоять на своем.

— Я была бы никуда не годным гидом, если бы не отвела вас туда, где вы могли бы попробовать настоящую еду, и я знаю такое место. Это на Колумбус-авеню. Доверьтесь мне, — добавила она и повела его через парк.

Уголки его глаз растянулись в улыбке.

— Иду, Индира, иду.

Когда Эрик придерживал для Карен дверь «Деликатесов от Менни», им пришлось пройти мимо стоявших на тротуаре четверых мужчин, о чем-то спорящих. Карен закрыла лицо руками и притворно чихнула. Она знала их всех, а с одним встречалась. Все они были из офиса «АВС-Ньюс»,[9] который располагался всего в четырех кварталах отсюда. Входя поспешно внутрь, Карен ругала себя за то, что не надела солнцезащитные очки. Но это было трудно — все время помнить, что ее могут узнать, она не умела никогда интриговать. Уходить было уже слишком поздно. Карен стремительно кинулась к одному из излюбленных столиков Роба, рассчитывая уловить его взгляд раньше, чем он успеет что-либо сказать.

Она смотрела в спину Роба, желая, чтобы он обернулся, но когда он сделал это, его глаза были совершенно пусты. Роб отвернулся, очевидно, озадаченный, потом взглянул через плечо и ухмыльнулся. Она не ответила на его улыбку, но посмотрела выразительно на Эрика, чье внимание было целиком поглощено рядами колбас, висящих над прилавками. Тогда Карен незаметно покачала головой. Роб кивнул два раза и подмигнул. Какое счастье, что большинство официантов Нью-Йорка — безработные актеры, мгновенно реагирующие на любой знак.

Тощий Роб, надув щеки, пересек зал катящейся походкой полного коротышки с толстыми бедрами и подал им меню, сохраняя на лице маску конспиратора. Карен снова изобразила сдержанное чихание, чтобы не расхохотаться. Ей хотелось, чтобы Клэр видела этот спектакль. Он был прямо-таки Орсон Уэллес в роли Гарри Лайма в «Третьем мужчине».

— Да? — Драматическая пауза. — Ваш заказ, сэр? — У Роба были интонации загробного баса-баритона Уэллса. Он разговаривал с Эриком, но краем глаза наблюдал за Карен. Если он подмигнет, она рассмеется, она знала это и для верности так сжала кулачки, что ногти впились в ладони.

— Пусть закажет леди, — сказал Эрик. — Выберите за меня, Индира.

У Роба глаза полезли на лоб.

Карен сделала заказ. Горячие хатдогс с картофельным салатом и пиво для Эрика, свой любимый куриный суп для себя. Не вымолвив ни слова, не поведя бровью. Род записал заказ.

Эрик перегнулся через стол и прокашлялся. Потом сказал: