Таинственный Восток

Он дал знак официанту принести им еще по стакану.

- В рассказах Киплинга жара никогда не выглядит такой серьезной. Но, должно быть, здешняя жара сравнима только с той, что бывает в Калькутте. Ты видела сегодняшний "Тайме"? Там напечатана фотография человека в Кинге...

- В Куинс <Непереводимая/>слов. Район Нью-Йорка Куинс пишется и произносится так же, как производное от слова "королева". Кинге - производное от слова "король". Получается что-то вроде того, что иностранец Эрик по ошибке назвал район "У короля" вместо "У королевы".>...

- ..человека в Куинс, который жарит яичницу на крыше своего "понтиака". Карен пожала плечами.

- Они печатают эту фотографию каждое лето. Меня это не впечатляет так, как тебя.

Сама Индира, подумала она, не чувствовала бы, что ей слишком жарко, если бы выросла в Манкато, штат Миннесота, где зимние ветры из Дакоты со скоростью шестьдесят миль в час бьют в ваше лицо тысячами острых иголок ледяных кристаллов. А как хорошо было бы очутиться вместе с Эриком в снегах.

Эрик одним глотком проглотил свой чай; кубики льда звякнули о стекло, когда он поставил свой стакан на стол.

- Ты сидишь с каким-то отсутствующим видом, и давно, Индира. О чем ты думаешь?

- О тебе, - призналась она. - Никто не заботился обо мне так, как это делал ты прошлой ночью, по крайней мере с тех пор, как я болела ветрянкой.

- Ветрянка... - Он задумчиво провел большим пальцем по запотевшей стенке своего стакана, словно стирая с него какие-то письмена. - Мне трудно представить тебя ребенком, болеющим ветрянкой. Почему ты всегда скрываешь от меня историю твоей семьи, твоего прошлого, ничего не рассказываешь об Индии?

- Но, Эрик, я же говорила тебе, что училась в школе здесь и прожила большую часть своей жизни здесь. Мой дом в Нью-Йорке.

Может быть, оттого что наступили сумерки, но его глаза неожиданно показались ей очень большими и очень темными.

- Значит, ты не намереваешься вернуться в Индию?

- Нет, Эрик, не собираюсь. Его глаза сверкнули в сгустившихся сумерках, и он улыбнулся сам себе со вздохом облегчения.

- Может быть, теперь ты мне расскажешь, почему полезла на кресло прошлым вечером?

- Ну ладно, расскажу. В этом нет ничего таинственного. Я пыталась прогнать одну огромную муху. Разве тебя не раздражает, когда такая жужжит у лампы?

Эрик взял ее руку и нежно поцеловал пальчики.

- Какое почтение к жизни, - удивился он. - Милая Индира, кажется, все жители сейчас покинули город. Половина галерей закрыта до сентября. Если твое колено больше не беспокоит тебя, почему бы нам не поехать на Файер-Айленд на несколько дней? Мы могли бы купаться целыми днями. - Его глаза блеснули лукаво. - А по ночам могли бы заниматься любовью на пляже под звездами.

Она покачала головой.

- У меня есть идея получше. Почему бы нам не остаться здесь. Есть одно место, куда я хочу пригласить тебя вечером, это особое место. - Она схватила его за руку. - Оно понравится тебе больше, чем Файер-Айленд.

Он кинул кусочек льда в рот и спросил, разгрызая его:

- А там будет прохладно?

- Не совсем, но не думаю, что ты будешь разочарован.

Эрик хрустел кусочком льда.

- Если там не будет прохладно... - произнес он с сомнением.

- Доверься мне. Я поставлю мой кондиционер на иглу <Эскимосская/>из оледеневшего снега.>, и если тебе все же будет слишком жарко, сможешь снять свою одежду.

Захохотав и проглотив свой лед, Эрик швырнул на стол несколько долларов.

- Тогда едем! - И он махнул проезжавшему такси.

- Не так скоро, - остановила его Карен. - Для начала я должна представить тебе несколько чисто американских развлечений, я их специально приберегла для тебя.

Эрик перестал жестикулировать, рука его так и повисла в воздухе.

- Ты самое большое развлечение, какое только могло мне сниться, - сказал он, другой рукой привлекая ее к себе. - Ты как миф, который становится все более и более прекрасным с каждым пересказом. Ты...

- Эй, парень, ты хочешь такси или не хочешь? - ухмыльнулся им водитель в раскрытое окошко.

- Нам нужно такси, - ответила Карен и дала ему адрес на Юниверсити-Плэйс.

Карен и Эрик вошли в раскрытые двери под последний гитарный аккорд и разразившиеся аплодисменты. "Блитейл Флай" был одним из немногих оставшихся в стране клубов народной песни, и потому, казалось, сюда набились все ее поклонники восточнее Аппалачей. Эрик высмотрел два свободных места за столиком на шестерых и пробился туда сквозь толпу.

Тоненькая белокурая девушка, бледная, как мамалыга, играла на цимбалах и пела песни гор Блю Ридж. Ирландец с лицом херувима пел об утраченной славе сладким скорбным тенором.

- Это чудесно! - Эрик стукнул возбужденно рукой по столу, глаза его горели восторгом, - Я зияла, что тебе понравится. Это называется хутенаннп <Собрание/>, встреча исполнителей народных песен; им часто подпевает вся аудитория.>.

- Хутенанни, ага! Два веснушчатых музыканта с банджо исполняли пару забористых песен погонщиков из Арканзаса. Потом один аккомпанировал другому, пока тот пел "Дженни, моя дорогуша".

Эрик повернулся к Карен.

- Почему бы тебе не спеть что-нибудь?