Таинственный замок

– Сын мой, сын мой! Похоже, я воспитал маленького мечтателя, атеиста, который сомневается, что в следующей жизни у него тоже будет Ближний? – поинтересовался герцог.

– Вы имеете в виду Бога, месье отец мой?

– Ну, не стану лукавить и говорить намеками. Ты уже достаточно большой мальчик, чтобы понять все правильно. Я имею в виду, что здесь, на земле, мы должны постоянно помнить, что сиюминутное желание, как правило, иррационально и влечет за собой нарушение великого закона бытия. Ничто не убедит создателя нашего мира – не важно где он находится и как звучит его точное имя – в том, что действия твои оправдываются такими понятиями, как логика и справедливость, – ответил герцог.

– Понимаю, хотя я думал о другом таинственном месте… – пробормотал Флориан.

Но герцог продолжал говорить, и мелодичный голос отца казался мальчику частичкой того умиротворенного и согретого последними солнечными лучами октябрьского полдня. В такие минуты начинаешь чувствовать пресыщение от созерцания всего окружающего.

– Жизнь, сынок, всегда доказывает тому, кто увлекается мечтами, всю бесполезность этого занятия. Наверное, мы просто несовершенные существа, раз продолжаем мечтать о несбыточных вещах. Я ни в коем случае не хочу оскорбить нашего создателя, но человек несовершенен от природы. Так вот, сынок, я считаю, что однажды Некто также станет нашим ближним, в его таинственном месте, а потому его мнение тоже надо уважать, и уважать уже здесь на земле.

– Я понимаю, – ответил мальчик. Но юность в нем всеми силами сопротивлялась признанию правоты отца. Ведь жизнь будет так скучна, если всегда следовать закону!

– Если быть кратким, то мудрый человек будет согласовывать – возможно, с небольшими отклонениями – свои действия с мнением и пожеланиями тех его ближних, которые наделены большим могуществом и властью. А для самоуспокоения мудрец воспитает в себе незыблемую веру в то, что какими бы непонятными или нелогичными ни казались ему порой желания ближних, они все же не менее важны и достойны уважения, чем его собственные.

– Понимаю – снова произнес мальчик. Он вполуха слушал отца и размышлял о Жанико и великолепном Архангеле Михаиле из своего волшебного сна. Герцог де Пайзен в какой-то степени выражал взгляды обоих.

А отец продолжал неторопливо говорить, и увядающая природа вокруг навевала мысли о другом мире, в котором не надо думать о том, каков будет урожай и достаточно ли еды запасено на зиму. Впервые в жизни Флориану показалось, что его вечно улыбающийся отец под маской учтивости и любезности на самом деле человек непростой и глубокий.

А герцог добавил:

– Способность подчиняться – великое умение. Когда-то я тоже любил мечтать: из мечты тоже можно извлекать уроки мудрости. Но уметь подчиняться и отказаться от фантазий одновременно – значит достичь вершины. Подчиняться, не задумываясь, безропотно, не прося у жизни слишком много красоты и святости и не отмахиваясь от факта, что в ином мире наши желания тоже могут не исполниться. Такое отношение к жизни, возможно, не принесет удовлетворения и не покажется подходящей де Пайзену. Но делать так – значит быть мудрым.

Флориан некоторое время обдумывал услышанное. Он внимательно вглядывался в лицо отца, его таинственное и полусерьезное выражение, лицо, совсем недавно бывшее лицами Жанико и Михаила. Достаточно лишь принимать вещи такими, какие они есть, в нашем мире, отходящем ко сну, вместе с необходимостью думать о запасах еды и урожае. Верить, не пытаясь обосновать все доводами логики. О, взрослые явно преувеличивают, давая ему такой глупый и лишенный честолюбия совет.

Но к десяти годам Флориан научился с юмором относиться к замечаниям старших. Мальчик лишь вежливо, без видимого сомнения в голосе ответил:

– Я понимаю…

Эпилог Не лишенный морали

В отличие от большинства людей, для которых уроки морали проходят зря, маленький Флориан извлек пользу из своего волшебного сна. К тому времени, когда он возмужал, он удвоил в реальности все преступления, что совершил во сне. Герцог был очень признателен своему предвидению, ибо заранее знал, что может действовать безнаказанно. Но когда он достиг тридцати шести лет и четвертой главы этой истории, после разговора в лесу с Мари-Клер Казен Флориан переломил себя и пошел другой дорогой.

– Пусть спящие идеалы останутся неприкосновенны, ибо чрезмерные желания не приводят нас ни к чему хорошему, – сказал он сам себе.

Герцог отправился не в Акайр, а к Дуардене. Он благополучно пересек брод и через четыре дня женился в Сторизенде на мадемуазель Луизе де Нейрак.