Таинство любви

— Когда я опустился на колени рядом с леди Маргарет, я подумал о твоей неиссякаемой надежде. Может быть, я никогда не разделю ее с тобой, но я хотел бы уверовать. Я вспомнил улыбки, твои улыбки и твой теплый смех. Подумал, что ты совсем не боялась меня, когда я кричал и ругался. Когда священник сказал, что пора принести брачный обет, я взглянул на дрожащую, рыдающую невесту и понял, что не могу принести мою клятву ей. Она до смерти меня боялась, я вызывал у нее лишь отвращение. Если бы в моей жизни не появилась ты, я, вероятно, все-таки принял бы тот брак, потому что свыкся с мыслью о нем. Но ты, Софи, разбудила во мне желание получить от жизни гораздо большее. Внезапно я понял, что отчаянно хочу быть любимым, — добавил он тихо, почти шепотом.

— Так и вышло, Алпин. — Софи крепко обняла мужа и прижалась щекой к его груди. — Я тебя люблю.

Он чувствовал, как тепло ее слов растекается по его телу. Крепко обняв ее, он уткнулся подбородком в ее макушку. Несколько минут они молчали, а потом Алпин улыбнулся, почувствовав, что она напряженно ждет ответа. Улыбка стала шире, когда Софи сунула руку ему под рубашку и ущипнула за талию. Возможно, было нечестно ее дразнить, но Алпин не сомневался, что она и без того знает, каков будет его ответ.

— Алпин? — сердито произнесла она.

— Я тоже тебя люблю, моя Софи. Ты солнце, которое озарило мою мрачную темницу. — Алпин слегка нахмурился, когда почувствовал на своей груди влажный ручеек. — Ты плачешь?

— От счастья, Алпин.

— О, а то я было подумал, что ты отбила себе зад.

Он рассмеялся, глядя на изумленное лицо Софи, подхватил ее на руки и отнес в постель.

— Вот и наступила брачная ночь. Вернее, заря, — сказала она с улыбкой, когда он опустил ее на постель и разделся.

Потом Алпин стащил в нее сорочку и лег рядом.

— С тобой, моя маленькая женушка, я, кажется, начинаю любить рассвет.

— А ты почему не спишь? — спросил Эрик Неллу, когда она уселась рядом с ним за стол в главном зале.

Горничная отрезала большущий ломоть хлеба.

— Есть хочу. Не смогу уснуть, пока не поем. — Она отрезала сыру, положила сыр на хлеб. — Думаешь, получится?

Она смотрела на заставленный блюдами стол.

— Ага, вот ты из-за чего волнуешься?

— А ты нет?

— Да, немного. Мы так долго жили с этой бедой, что мне трудно не сомневаться.

Нелла вздохнула:

— Мне тоже. Я слышала столько рассказов о печальной участи женщин из семьи Гольтов, что мне кажется — слишком уж просто все получается, хотя, чувствую, теперь может получиться.

— Думаешь, нужно произнести какие-нибудь заклинания, ну там, травы, благовония, волшебные слова?

— Да. Какой-нибудь обряд. Хотя, возможно, венчание и было таким волшебным обрядом.

— Конечно, он обладает силой. Ладно, девочка, ешь и иди спать. Силы тебе еще понадобятся.

— Да? Почему же?

— Потому что если Софи права и проклятию пришел конец, мы будем праздновать как безумные. Если нет, если она ошибается, ей понадобится утешение.

Глава 9

Алпин потянулся, налил в кружку сидра, схватил со стола пару овсяных лепешек и подошел к окну, чтобы выглянуть во двор. Впервые в жизни в его душе воцарился покой. Это было приятное чувство, и он молил Бога, чтобы оно длилось и длилось. Несомненно, этому немало поспособствовали день и ночь, проведенные в объятиях его страстной женушки. Так думал Алпин, запивая сидром овсяную лепешку и протягивая руку за следующей. Он был любим, и любовь залечивала раны, от которых он страдал всю жизнь. Впереди были новые испытания, но будущее не внушало ему такого страха, как раньше.

Прикончив третью лепешку и запив ее остатками сидра, Алпин вдруг понял, что во дворе творится странная суета. Похоже, там собрались все до единого обитатели Нохдаэда. Он изумленно ахнул, завидев Эрика и Неллу, отплясывающих какой-то сумасшедший танец. Поздновато праздновать свадьбу, подумал он, обернувшись, чтобы взглянуть на Софи. Нужно ее разбудить. Пусть посмотрит, что происходит.

Но зрелище погруженной в сон жены заставило его на минуту забыть о своем намерении, хотя из-под одеяла виднелась только ее голова. Как юна, мила и прекрасна была она во сне! Но он знал — под нежным обликом таилась сила. Густые волосы разметались по подушке, сияя золотистым ореолом в лучах утреннего солнца.

Пустая кружка выпала из его онемевшей руки, когда Алпин вдруг понял, что именно только что делал и что теперь видит. Разум с трудом соглашался верить, что он ел овсяные лепешки и пил сидр! Пища разожгла аппетит, но ему хотелось не мяса с кровью, а еще лепешек и сидра. Комнату наполнял солнечный свет. Он видел людей во дворе так ясно именно потому, что они скакали и носились при свете солнца.

— Софи, — позвал Алпин, не узнав собственного голоса, и откашлялся. — Софи! — крикнул он громче.