Таинство смерти

Велики подвиги веры святых мучеников. Они остались непоколебимы во имя любви Христовой и небесного блаженства. Когда друзья окружили блаженного мученика Гордия, «стремящегося к жизни, приобретаемой смертию», и молили его не принимать мученической смерти, он был «непреклонен, несокрушим и неуязвим при всех приближениях искушений», сохранив в себе твердую веру во Христа. «Как же, — говорил он, — отрекусь от Бога моего, Которому поклонялся с детства? Не ужаснется ли небо, не омрачатся ли звезды надо мною? Удержит ли меня даже земля?… Смертны люди все, а мучеников из нас немного. Не будем ждать, чтобы стать мертвыми, но перейдем от жизни в жизнь. Что ждать такой смерти, которая приходит сама собою? Она бесплодна, бесполезна, общее достояние скотов и людей. Кто чрез рождение вступил в жизнь, того или {стр. 292} изнуряет время, или сокрушает болезнь, или расстраивают насильственные и мучительные положения на время припадков. Поэтому, несомненно, когда должно умереть, приобретаем себе смертию жизнь. Вынужденное сделайте добровольным, не щадите жизни, утрата которой необходима» [[692]].

И когда сорок мучеников получили от своего темничного стража–язычника приказ раздеться и выйти нагими на лед замерзшего озера, они выполнили его с удивительной радостью, ободряя друг друга, как если бы им предстояло брать военную добычу, и с благодарностью воззвали к Богу: «Благодарим Тебя, Господи, что с этою одеждою свергаем с себя грех; чрез змия мы облеклись, чрез Христа совлечемся. Не будем держаться одежды ради рая, который потеряли. И с Господа нашего совлечены были одежды… Жестока зима, но сладок рай; мучительно замерзнуть, но приятно успокоение. Недолго потерпим, и нас согреет патриархово лоно. За одну ночь выменяем себе целый век. Пусть опаляется нога, только бы непрестанно ликовать с Ангелами, пусть отпадает рука, только бы иметь дерзновение воздевать ее ко Владыке! …Поскольку непременно должно умереть, то умрем, чтобы жить» [[693]] (то есть мы все равно умрем, ибо тленны, так умрем же теперь мученической смертью, чтобы жить вечно). Всем этим святые убеждали, что уходят из мира «исполненными сокровищ благого исповедания» [[694]].

Итак, поскольку души мучеников «живы пред Богом и суть его копьеносцы и приближенные» [[695]], припадем же со {стр. 293} святым вожделением к священным их останкам. Ибо «и гробницы мучеников имеют великую силу, равно как и кости мучеников имеют великую силу… Они имеют великое дерзновение не только при жизни, но и по смерти… потому что ныне они носят язвы Христовы, и, показывая эти язвы, они могут о всем умолить Царя» [[696]].

Свт. Иоанн Златоуст. О свв. мученицах Вернике и Просдоке девах и матери их Домнине // ПСТ. Т. 2. Кн. 2. Ст. 7. С. 686–687.

{стр. 294}

КАК УТЕШАЮТ НАС СВЯТЫЕ ОТЦЫ

Смерть наших близких

Смерть, событие исключительное по своему воздействию, с давних пор вызывала в людях скорбь и страдание. Вера же Христова, которая окружает человека особой любовью, всегда чтила эти чувства. Еще со времен Ветхого Завета идет к нам обычай утешать скорбящих. В притчах советуется давать немного вина огорченному душею, чтобы таким образом смягчить и облегчить его страдания (Притч. 31, 6). Тот же Ветхий Завет призывает посещать скорбящих и утешать их, что необходимо по многим причинам и во всех случаях является большим благом, нежели ходить в дом пира (Еккл. 7, 2).

Божественный Павел учит нас, что следует плакать (т. е. сострадать и соболезновать) с плачущими и страждущими (Рим. 12, 15). Василий Великий подчеркивает: «Надобно трогаться происшествиями и молча печалиться со скорбящими, но неприлично вместе со скорбящими вдаваться в излишества, как–то: вопить или плакать вместе со страждущими или в чем другом подражать и соревновать омраченному страстью» [[697]].

{стр. 295}

И если всякая смерть вызывает боль и страдание, то в гораздо большей степени мы страдаем от смерти близкого нам человека. Скорбь от утраты любимого супруга, родителя, сына часто выражается в плаче, надгробных рыданиях, слезах и душевных муках.

И опять же вера Христова не предлагает человеку оставаться бесчувственным или равнодушным к смерти близких. Сам Господь прослезился, узнав о смерти Своего друга Лазаря. И когда шел Он ко гробу, чтобы Лазаря воскресить, так сильно было Его волнение, что лишь большим внутренним усилием удалось Иисусу одолеть его (Ин. 11, 35, 38).

Потеря близких, разлука с ними «несносна» для нас, то есть непереносима из–за «навыка», как говорит светоч Кесарийский [[698]]. Он замечает также, что такое случается и с бессловесными животными, заключая: «Видал я иногда, что вол плачет над яслями по смерти другого вола, с которым он пасся и ходил в одном ярме» [[699]].