Таинство смерти

Во время панихид, как известно, предлагается и кутья, или коливо. Обычай раздачи колива прослеживается с середины IV века. До того на панихиду приносились хлеб и вино с маслинами, а также сыр или рис. Эта раздача заменяла милостыню, и получавшие приношения желали усопшему «блаженной памяти». Потому эти дары назывались «блаженствами», происхождение же свое они вели от поминальных трапез, о которых говорят «Апостольские правила» [[947]].

Кутья (вареные семена пшеницы), возобладавшая в конце концов над прочими дарами, содержит в себе глубокий и поучительный смысл. Она символизирует воскресение тел из мертвых. Она напоминает нам, что человек — это семя, во время смерти погребаемое в {стр. 426} земле, как семя пшеницы. Это семя вновь воскреснет силою Божией. Поэтому, как замечает святитель Симе он Солунский, в коливо добавляются и разные другие семена (изюм, орехи и т. д.). Но основным элементом всегда остается пшеница [[948]], ибо Сам Спаситель уподобил ей Свое Пречистое Тело и Воскресение из мертвых, говоря: «…если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12, 24) [[949]], так и Я [как бы подразумевает Господь. — Ред.], если умру, по определению Бога Отца Моего, то принесу плод спасения человеческого рода. Это слово Владычне прекрасно дополняет божественный Павел, когда говорит о Воскресении мертвых (1 Кор. 15, 35–49).

Приносят ли пользу поминовения усопших?

Мы обращаем к Богу моления об усопших во время Божественной литургии и панихид, поскольку надеемся и верим в Его человеколюбие и благоутробие, в Его милосердие и благость. И Апостол любви нас побуждает к этому словами: «И вот какое дерзновение мы имеем к Нему, что когда просим чего по воле Его, Он слушает нас. А когда мы знаем, что Он слушает нас во всем, чего бы мы ни просили, — знаем и то, что получаем просимое от Него» (1 Ин. 5, 14–15).

При этом очевидно, что нашими молитвами за усопших мы просим Бога о том, что угодно Ему Самому, ибо Бог, как источник любви и милости, хочет, чтобы все люди спаслись (1 Тим. 2, 4). Согласно Иоанну Дамаскину, это–то более всего угодно и «приятно милосердному Господу» — чтобы каждый из нас готов был прийти на помощь ближнему. Милостивый Бог наш очень хочет, чтобы все мы были помощниками друг для друга «и в {стр. 427} жизни, и после смерти». Ибо преблагий Господь спасения нашего «жаждет и желает, ищет и добивается»; Он «радуется и ликует», когда человек не оказывается лишенным Его «божественных даров» [[950]]. «Более того, — добавляет преподобный Иоанн Дамаскин, — богоречивые Апостолы […] и духоносные отцы […] богоносными устами боголюбиво установили литургии, молитвы и псалмопение, ежегодные панихиды и поминовения прежде усопших, что происходит и по сей день благодатью человеколюбивого Бога. Поминовение в час «Бескровной Жертвы» и «поминовения и чинопоследования третьего, девятого, сорокового дня и ежегодные» Церковь соблюдает и продолжает неукоризненно, так же, как их без колебаний «поддерживает незыблемыми богоизбранный и благочестивейший народ». Все это, разумеется, означает что таковое установление праведно в очах Господних» [[951]].

Итак, святые отцы уповают на слова Господа и Его человеколюбивое произволение, когда учат, что наши молитвы за усопших приносят преставившимся пользу. Святитель Кирилл Иерусалимский пишет: «Мы верим, что превеликая будет польза душам, о которых моление возносится в то время, как предлежит Святая и Страшная Жертва» [[952]].