[Божественная Илиада]
Глава II
. Бытие
I
В начале Бог-Отец.
Отец есть Свет, неподвижный Свет Святого Духа, что недоступен человеческому чувственному восприятию.
Отец находится в Царствие Небесном и не обладает ни формой, ни отсутствием формы.
В божьем Свете заложено семя Творения; Свет — Отец семени. Бытье заложено в Свете, стремление выразить бытие заложено в семени. Это стремление к выражению и есть Святой Дух.
Отец в Царствие Небесном знает целостную Идею Творения, Его идею. Он знает ее как единое целое.
Отцовский Свет хранит в себе божественное всеведение. Стремление к выражению приводит к началу процесса расширения и сжатия заложенного в семени всеведения, приводящее к появлению и исчезновению воображаемых форм. Свет разделяет целостную Идею на множество частей, преображает неподвижность в действие, неизменность в изменчивость, независимость в обусловленность, бесформенность в форму, бесконечность в измеримость, вечность во время, бессмертие в смертность.
II
Стремясь реализовать свое желание выразиться в форме, Святой Дух начал движение и сказал: «Да будет Свет, и пусть тьма светит за пределами Света, а Свет отодвигает тьму.» И стало так.
Отцовский божественный Свет излился с Царствия Небесного и разделил вечное ничто на два принципа. Затем отцовский и материнский принципы, проявленные как два противоположных световых потока, зажгли неугасимые звезды, отодвинув тьму небытия, и наступил вечный день.
Отец создал неугасимые звезды и использовал их в качестве источника, проливаясь из которого изначально бесформенный Свет стал создавать материальные формы. Так реализован Он свое желание разделить целостную Идею творения на множество воображаемых форм, живущих в Его Разуме.
Чтобы разделить вечный день своим двунаправленным дыханием Отец создал планеты, чтобы курсировали они по своим орбитам вокруг неугасимых звезд, и были на них день и ночь. Чтобы день сменял ночь, и ночь сменяла день. Так в вечном неугасимом свете появилась темная ночь, и из нее появился конечный день.
Посмотрел Бог, как из одного образовалось два, и как одно стало сменяться другим и обратно, и сказал, что это хорошо.