Таинство веры

Подобный же случай описан Достоевским в «Братьях Карамазовых». Повествование ведется от лица старца Зосимы, однако известно, что это автобиографический рассказ из детства самого Достоевского: «Помню, как в первый раз посетило меня некоторое проникновение духовное, еще восьми лет от роду. Повела матушка меня одного… в храм Господень в Страстную неделю в понедельник к обедне… Вспоминая теперь, точно вижу, как возносился из кадила фимиам и тихо восходил вверх… Смотрел я умиленно, и в первый раз от роду принял я тогда в душу первое семя слова Божия осмысленно». Описывается, как чтец читал в храме начало книги Иова, а затем хор пел «Да исправится молитва моя». «С тех пор, – продолжает автор, – даже вчера еще взял ее (т. е. книгу Иова) – и не могу читать эту пресвятую повесть без слез».[272] О том, что это «духовное проникновение» посещало самого Достоевского, а не вымышленного им героя, свидетельствует он в одном из своих писем к жене: «Читаю книгу Иова, и она приводит меня в болезненный восторг: бросаю читать, и хожу по часу в комнате, чуть не плача… Эта книга… одна из первых, которая поразила меня в жизни, я был еще тогда почти младенцем».[273] Для Достоевского особое отношение к книге Иова могло быть связано с тем, что его собственная жизнь была подобна жизни многострадального библейского героя.

Минуты молитвенного умиления испытывали и Лермонтов, и Пушкин, о чем свидетельствуют некоторые их стихотворения. Лермонтов так говорит о молитве и ее плодах:

В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится и плачется,
И так легко-легко

[274]

А Пушкин в стихотворении «Отцы-пустынники и жены непорочны» пишет, что ни одна молитва так не умиляет его, как великопостная молитва святого Ефрема Сирина «Господи и Владыко живота моего»:

Все чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой

.[275]

Отвечая на стихотворение святителя Филарета (Дроздова) «Не напрасно, не случайно жизнь от Бога мне дана», явившееся в свою очередь ответом на пушкинское «Дар напрасный, дар случайный», поэт писал о том глубоком впечатлении, которое произвели на него слова митрополита:

Я лил потоки слез нежданных

,И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.[276]

В приведенных текстах говорится о разных формах и степенях умиления, сопровождающегося слезами. Слезы при молитве – тоже благодатный дар и признак Божественного посещения. Преподобный Исаак Сирин говорит: «Слезы во время молитвы – признак Божией милости, которой сподобилась душа в покаянии своем, признак того, что молитва принята и слезами начала входить на поле чистоты».[277] Авва Евагрий советует молиться о даровании слез: «Прежде всего молись о получении слез, чтобы плачем умягчить присущую душе твоей грубость и… получить оставление грехов. Употребляй слезы как орудие к получению всякого прошения, ибо весьма радуется о тебе Владыка, когда ты молишься со слезами».[278] Слезы умягчают и освежают душу, делают ее более восприимчивой к принятию благодати Божьей.