Тайну хранит звезда

– Я ведь тоже, как ты… Влюбился, короче, – Юрка лихо въехал на стоянку возле дома Галкиных. – Девчонка юная почти, двадцать восемь лет. Но умница, каких мало! Ну… Она да Аня еще твоя! Вот и взяла она меня в руки, в шоры, во что там еще берут? Под каблук загнала на счет «раз»! Но ты знаешь, Володин…

Юрка вышел из машины, поправил твидовый пиджак, кашне. Задумчиво окинул строй многоэтажек.

– Мне это даже нравится.

– Что?

Илья сверил адрес, занесенный из блокнота в собственную память с нумерацией домов, чего-то не понял, снова сверил и снова не понял. Отвлекся на мгновение.

– Что нравится-то?

– Быть подкаблучником! Прекрасное ощущение, поверь! Маленькая такая конопушечка… – Яковлев сблизил большой и указательный палец до размеров спичечного коробка. – Тобой командует, ножкой топает, губки дует. А ты смотришь на нее, любуешься, наслаждаешься своим превосходством и с радостью делаешь ей приятное. Здорово, говорю!

– Что?

Володин ворочал головой из стороны в сторону, как дурак. Он либо с ума сошел, либо запутался. Вот номер дома Галкиных – двадцать три – так? Так! Он точно знает, что это их подъезд, что окна их квартиры выходят на другую сторону, не во двор. А вот дом, стоящий через один от дома Галкиных, номер двадцать семь. Расположен метрах в ста, под углом градусов в тридцать. С ним-то что? С ним же что-то! Что-то связано с этим домом номер двадцать семь, он же не чокнулся совершенно. Он же помнит, как входил в тот вон крайний слева подъезд и…

– Черт побери!!! – ахнул Володин и уставился бешеными глазами на приятеля.

– Что?! – тот перепугался и попятился. – Что случилось?!

– Этот дом видишь? – Володин ткнул в дом Галкиных.

– Вижу, – послушно кивнул Яковлев, начиная с опаской поглядывать на Володина, мало ли, может, срыв у человека на почве профпереработки и неустроенности жизни личной. – И что, Илюша?

– Из окна этого дома выпала – или выбросили ее – Нина Галкина. Дочь нашего умника-профессора. Так?

– Ну! Мы к нему и приехали!

– А вон тот дом видишь? – Володин ткнул пальцем в крайний слева подъезд дома номер двадцать семь.

– И тот вижу. А там кого выбросили?

– Почти в точку, умник, – хлопнул приятеля по плечу Володин и широкими шагами зашагал к подъезду Галкиных, увлекая Юрку за рукав модного пиджака.

– Так что там? – Юрка осторожно высвободил ткань из крепких пальцев Володина, распрямил рукав, подергав за край.

– В том вот доме как раз и убили мужика.

– Да ну! Новость какая! – плюнул себе на модный ботинок Юрка и разозлился. – Тут в какой дом ни ткни, везде происшествия чуть не каждую неделю. Новость сообщил, обалдеть!

– Новость, не пыхти, – они остановились у лифта, Володин нажал кнопку вызова. – В том доме был зверски зарезан мужик, состоявший в любовной связи с замужней женщиной, некой Петровской. И по подозрению, убил его ее сын.

– Петровский? – Юрка шагнул в вонючее, расцарапанное и расписанное под фильм ужасов нутро подоспевшего лифта.

– Петровский!

– И что дальше? – Яковлев снисходительно поглядывал на разволновавшегося Илью. – Что с этим парнем не так? В принципе, я его понимаю. Была у парня, допустим, семья. Хорошая, дружная. Тут приходит дядя и наставляет папе рога. Логичнее-то, конечно, было папе того дядю порезать. Но если сын…

– Не тарахти, Юрка! – прикрикнул на него Володин. – Сын этот тоже учился в классе Ани.

Яковлев замер, поглазел какое-то время на стены, обезображенные воспаленным воображением какого-то придурка, а потом выдохнул:

– Ух ты!

– Вот тебе и ух ты! Один режет дядю, вторая по соседству из окна прыгает. Все ее ученики и… И я ни черта не понимаю! Я на дядю не выезжал. Потом опрашивал соседей, двумя днями позже. И как-то так затрепался, что не сопоставил. А теперь я ни черта не понимаю!

– Я тоже, – успокоил его Яковлев и потрепал по плечу. – Совпадение? Может быть. Случайность? Возможно. Хотя… Хотя я никогда не был склонен верить в эти вещи. Считал, что все случайности и совпадения закономерны, и все же… Я не вижу связи!

– Вот и я! Я вот вспомнил, что, когда мы приехали по второму адресу, кто-то из нас подивился, поострил еще про удар молнии в одно место и все такое. Но тут же все забыли. Связи-то нет! И самоубийством особо не занимались. Записку девица оставила, что еще надо? Начальник мне глаза выдавит, если вот про теперешние мои художества узнает. Н-да… Что-то не нравится мне, Юрец, вся эта ерунда.

Яковлев молчал, водя пальцем в десяти сантиметрах от стены по прыгающим нелепым строчкам. Хмыкал, улыбался чему-то и, казалось, не слушал приятеля. Но потом, за мгновение до того, как лифт доставил их на нужный этаж и распахнул скрипучие двери, проговорил:

– Разве не мог этот Петровский, попав на глаза своей однокласснице после убийства, завлечь ее к ней домой и убить затем, избавляясь от свидетеля?

Володину будто под дых ударили, настолько показалась данная мысль правильной, единственно верной и единственно все объясняющей. Но потом он стряхнул с себя наваждение.

– Он же под камеры попал, а Галкина дома сидела, – проворчал он и шагнул из лифта. – Какая квартира?