Тайну хранит звезда

Его глаза, прежде несчастные и потерянные, вдруг глянули на нее с настороженностью хищника. И ей сделалось нехорошо. А что, если она рано уверовала в его невиновность? Что, если он кругом виноват и тут у нее сейчас скрывается не от убийцы, а от полиции?!

– Я? – Она неожиданно для самой себя попятилась, тут же комок подкладки больно врезался в ногу, и она ответила не так, как собиралась: – Ах, ну какое вам дело, куда я звонила?!

– Не понял! – Вадим сделал шаг вперед, кулаки его сжались. – Вам так сложно ответить?

– Вадим, прекрати! – Лена бросилась вперед, преграждая ему дорогу, воинственный вид ее друга ее тоже напугал. – Анна Ивановна никуда не звонила. Это ей звонили. Я сама слышала звонок.

– И кто звонил? – Он отодвинул Лену с дороги легким движением. – Скажите мне, Анна Ивановна, кто вам звонил?!

Вадим Петровский сделал еще один шаг к ней, прижавшейся спиной к входной двери. Смотрел он на нее… как на врага.

– Мне звонил мой муж, Вадим. И я не понимаю, что…

– Муж??? – просипел он натужно. – У вас есть муж???

– Ну… Бывший муж, – поправилась Анна, протянула руку к куртке на вешалке, сорвала ее и принялась судорожно совать в рукава руки.

– Вы общаетесь? – Он прекратил свое наступление и стоял теперь в двух шагах, обмениваясь с Леной странными взглядами.

– Нечасто, но бывает.

– А зачем вы с ним общаетесь, Анна Ивановна? – проговорил Вадим с мягким укором, хищная злость из его глаз ушла, осталась какая-то лишь усталость. – Зачем вам он нужен?

– Господи, ну что за вопросы! – хотела она возмутиться, но Лена опустила голову, Вадим тоже, и она просто сказала: – У нас же общий сын. И он ушел к отцу жить… А мне плохо. Вот и приходится с ним общаться.

– Вам не надо этого делать, – вдруг встряла Лена.

– С чего это?

Аня вскинулась. Как-то уж очень быстро они поменялись местами. Она – учительница, они – ее ученики. Они ее учат сейчас, наставляют и советуют, а не она. Ситуация неприятная, смущающая ее и подавляющая.

Дети вдруг засуетились, зашептались, засобирались. Оттеснили ее от двери, завертели головкой замка.

– Вы куда?! Ребята! Ну, вам же опасно так вот… Мы вас подвезем! – крикнула она им в спины.

– Не нужно, Анна Ивановна. – Лена обернулась, удерживая Вадима за рукав чужого джемпера. – И вам не нужно с ним ехать. Он…

– Ну почему, почему?! – Она развела руки в сторону, ей стало очень обидно, что они бросают ее, не хотят ее помощи, хотя час назад остро в ней нуждались.

– Он очень плохой человек, – сказала Лена и отвернулась.

– И у вас мы прятались лишь потому, что думали, тут-то он нас никогда искать не станет, – обронил через плечо Вадим, увлекая Лену к лифту. – Мы думали, что вы порвали с ним навсегда.

– Он?! Искать вас? Зачем???

– Он плохой! Он очень плохой!!! Опасайтесь его, Анна Ивановна! – успела крикнуть Лена, прежде чем лифт запахнул со скрежетом старые двери.

Он плохой… Он очень плохой…

Что такого мог сделать этот человек, искалечивший ее жизнь, ее ученикам?! Они прятались у нее, чтобы спастись от него?! Решили, что тут он их точно искать не станет?! Господи! Она все правильно поняла???

Но почему?! Какое он имеет отношение ко всей этой истории, начавшейся с убийства над ее головой и разросшейся до неимоверных размеров и затронувшей интересы таких разных людей?!

Ей вдруг стало душно, жарко в легкой ветровке и кофте с высоким горлом. Захотелось глотка воздуха, проливного дождя, чтобы окунуться в него, смыть всю прилипшую скверну прошлой семейной жизни, отдающейся эхом до сих пор. Аня стащила куртку, бросила ее на пол у порога. Прислонилась к стене и прислушалась. Где-то наверху, этажом выше гремели, открываясь и закрываясь, двери. Кто-то смеялся, звал друг друга в гости. Потом двери снова хлопали и…

И тут же над ее головой громко затопали.

Вернулись хозяева?! Надо же, а она и не знала. Слышала какие-то звуки порой, но относила их на счет разыгравшегося собственного воображения. Могли гулять сквозняки и ронять на пол какие-то предметы? Могли. Могло ветром раскрывать форточки? Могло. Вот вам и звуки неясные, вот вам и объяснение.

Но сейчас совершенно точно кто-то топал. Не крался, не старался ступать тихо, а именно топал. И Аня пошла наверх. Дверь квартиры, что была над ее, была едва прикрыта. Из щели на лестничную клетку пробивался луч света из прихожей. От пломбы не осталось и следа – видимо, полиция разрешила пользоваться квартирой. А кому она могла разрешить? Собственникам?

Она позвонила в дверь, а потом, когда никто не откликнулся, чуть приоткрыла ее и позвала:

– Эй, тут есть кто-нибудь?

– Есть, – отозвался женский голос. – Заходите.

Она вошла, опасливо озираясь по сторонам. Картины страшной расправы над молодой парой еще не стерлись из памяти. Она отчетливо помнила, как входила тогда. Как рассеянно осмотрела одежду на вешалке, там же висела женская сумка, верхняя одежда. Потом их ввели в комнату и…