Тайну охраняет пламя

Был ясный солнечный день. Мы дошли тропинкой до густой стены из стриженых кустов и повернули вправо вдоль нее. На шоссе, там где кончалась стена, блестели крылья автомобиля. Возле него возился шофер. Когда мы огибали машину, я увидел Щербо, разговаривавшего с рыжим человеком, похожим на рабочего, в кепке и спецодежде.

Незнакомец что-то сказал и указал рукою вдаль. Этот жест привлек мое внимание. Я оглядел незнакомца. Машинально прошел несколько шагов.

– Подождите, Байрон, это… – я повернулся и пошел обратно. В этот момент шофер сел за руль. Я ясно видел перед собой "человека с золотым зубом".

– Стойте! – крикнул я подбегая. – Стойте!

Я видел, как он резко повернулся в автомобиле.

– Ходу!

Байрон пронесся мимо меня, стреляя вслед быстро уносящемуся автомобилю, я услышал ответные выстрелы, нас накрыла полоса пыли. Я хотел побежать вслед, но не мог, почувствовал боль в ноге.

Черт возьми, ранен!

Рана оказалась пустяшная, поверхностная, но крови я потерял порядочно. Щербо сказал, что он встретил "монтера" у автомобиля, стоявшего на шоссе. "Монтер" спрашивал, как проехать к строящимся вышкам. Все-таки это как-то странно, именно Щербо спрашивал "Золотой зуб".

Меня уложили в постель. Чувствовал я себя превосходно. Должно быть, кровопускание проясняет голову. К вечеру я уже, полулежа, работал.

Вары подтвердил, что в автомобиле был "человек с золотым зубом". Только он был рыжий, без золотого зуба и одет в прозоодежду монтера. Кстати, она была найдена в гостинице, где, оказывается, прожил несколько дней золотозубый; конечно, он исчез оттуда, как дым. И так торопился, что забыл в одном из карманов интересную записку. Это почти точное дневное расписание мое и профессора и даже предполагаемые поездки на сегодня и завтра. Почерк незнакомый. Но кто же все-таки работает у нас под носом? Я опять сказал, что считаю Щербо подозрительным. Но Вары не согласился с моими доводами.

– Это все не основательно. У вас подозрение, а у меня факты. Щербо надежен.

– Послушайте, Викунья, – вдруг вспомнил я, – а вот еще странная подробность, – почему-то когда все это произошло, Додди не было.

– Не было Додди? Эх вы, научные слепыши! Да Додди две недели как нету, Додди по просьбе профессора отправлен в путешествие. Он должен добраться до вершин Кордильеров, до родины профессора, он должен набрать там смолы хуриско. А вот сейчас мы получили неприятные сведения, что Дрейк также отправился в высокогорья Кордильер. Не догадался ли он о чем-то? Так что нам, т. е. вам, нужно будет проследить лучом, как двигается Додди. Я, надеясь на вас, обещал ему это.

Поговорив, мы с ним после решили прочесть письмо, которое в тот раз было в руках полковника. Ведь тогда мы не успели это сделать. Нашли нужный кадр и развернули письмо во весь экран.

Что было на первой странице письма и что на третьей и четвертой – мы так и не узнали, но и содержание второй страницы было достаточно красноречивым. Там стояло: "… и мне вы грозите напрасно. Я не мальчик и вас не боюсь. Уничтожив или демаскировав меня, вы ничего не выиграете. Вы меня сможете уничтожить только тогда, когда чертежи или аппаратура будут у меня, т. е. у вас в кармане, а это рано или поздно случится. Но сейчас нет верного случая, чтобы взять все, что нужно, и благополучно убраться. Да, слушайте, что за серия грубых покушений. Какая топорная работа. И результаты соответственные. Стыдитесь, мой друг, вы стареете, и мне неловко за вас. Ваш Шредер осел, если он не сумеет разгадать вещество внутри конденсатора и его непрерывные требования уничтожить Комаччо, пока секрет не у нас в руках, просто нелепость. Скажите ему, что… " – дальше текст переходит на следующую страницу.

Прочитав, мы долго сидели с Вары друг против друга. Кто же это, кто так хорошо знает все наши дела? Но думали, думали и додумались, что все же Байрона и Лавредо придется допустить к работе с большим аппаратом. Иначе не справимся.

Теперь чуть не с утра поднимается гул моторов. Я научился владеть аппаратом в совершенстве. Вот когда мне пригодились мои математические способности.

Полковника мы посещаем в часы, когда он подписывает корреспонденцию, и вместе с ним читаем ее. Это удобно – он сам услужливо поворачивает листы.

Так что работы очень много. Вары обещал Додди, что мы будем в определенные числа в определенных местах находить его лучом и следить за его путешествием. Правда, мы ему ничего не можем сообщить, но он нам может. Так, первого мая в двенадцать, как было условлено, после недолгих поисков мы вышли лучом на реку Игуану. Но берег реки был безлюден. Мы спускались лучом все ниже и ниже, когда учитель, обладавший самым лучшим зрением, неожиданно вскрикнул:

– Ниже! Ниже! Сужайте в тень под этой скалой. И мы все увидели группу людей – индейцы и европеец. В нем было что-то знакомое, что-то очень знакомое. Я снизил луч и спустился пониже. Мы увидели искаженное злостью лицо, он кричал на погонщиков, он орал, он замахивался на одного из них палкой.

И…

– Дрейк! – закричал я.

– Конечно, Дрейк! – заорал Байрон.