Тайну прошепчет лавина

– Простите, Сергей, вы что-то говорили, – вежливо сказала Патриция прерванному на полуслове врачу, чтобы дать Ирине время собраться с духом и не стеснять ее всеобщим вниманием, но тот покачал головой.

– Неважно. Я просто хотел сказать, что трассы жалко, когда еще на склон вырваться удастся.

– Трудно было? – спросила она тихо. – В «красной зоне».

– Нормально, – коротко отрезал он, видимо, уже жалея, что позволил эмоциям вырваться наружу.

Хлопнула дверь, и в коридор ворвались два снеговика – большой и маленький. Снег у них был даже на ресницах, не говоря уже о баффах, шапках, куртках, штанах и ботинках. При этом снеговики хохотали во все горло. Только когда высокий снеговик снял шапку и бафф, по рыжим волосам удалось догадаться, что это Кайди Ратсепп, маленький снеговик шлепнулся на плитки пола попой и принялся энергично стаскивать сапожки.

– Как оленята, Ланс? – спросил Айгар, выходя в прихожую, к семье.

– Они – хорошо. Их покормили. И представляешь, папа, оленьи дети тоже любят лизунцы, как и я. Только мои лизунцы сладкие, а у них соленые.

– Лизунцы? А ты ничего не перепутал, Ланс?

– Нет, он не перепутал, – рассмеялась Ирина Девятова, – это такие специальные брикеты, килограмма на два каждый, которые на три четверти состоят из поваренной соли, а на четверть из фосфора и кальция. Они прикормка для оленей в зимний период, богатая микроэлементами – железо, медь, кобальт, марганец, йод. Витамины, все, как у людей. Ланселот, садись за стол, ты, наверное, тоже есть хочешь. Положить тебе кашу или, может, молочка налить.

– Я пил молоко, – важно сказал мальчик, – мне дедушка давал.

– Какой дедушка? – не понял Айгар.

– Это, наверное, Федор Игнатьевич, – догадалась Патриция, – он сторож на ферме.

– Да, именно он, – согласилась вошедшая в гостиную Кайди, после прогулки по морозу щеки у нее разрумянились, а глаза блестели. Она была чудо как хороша, и Патриция, которая любила смотреть на все красивое, невольно снова залюбовалась ею. – Он угостил сэра Ланселота настоящим оленьим молоком, представляете. Я никогда раньше его не видела, густое, по консистенции, скорее, сливки напоминает.

– Да, оленье молоко очень полезно, – согласилась Ирина. – Оно содержит в три раза больше белка и в пять раз больше жира по сравнению с коровьим молоком. Но при этом, несмотря на жирность, на 98 % усваивается организмом. Я своему младшему сыну тоже даю. Каждый день по чуть-чуть. Для иммунитета полезно.

– О, его, наверное, для сохранения молодости пить надо, – заметила входящая в гостиную Карина Матяш. Несмотря на утро, она была с тщательно уложенной прической и довольно ярко накрашенным лицом. – Я бы тоже попробовала. Вы его, случаем, не продаете?

– Что вы. – Ирина засмеялась, словно колокольчик в комнате прозвенел. Сергей обернулся на ее звонкий смех, но тут же снова уткнулся в свою тарелку с одиноким куском уже остывшей яичницы. Сегодня он все-таки был гораздо мрачнее, чем вчера. Или еще не отошел от своих внезапных откровений? – У самки северного оленя за один раз можно выдоить совсем небольшую чашку молока. Правда, перед употреблением его разбавляют водой, поскольку вкус у него довольно резкий, не такой, как у козьего, но тоже очень своеобразный. Но в любом случае о товарных количествах речь не идет. Малышу дали попробовать, и это все. На поддержание увядающей красоты не осталось.

Ого, оказывается, она тоже умела показывать зубы.

– Ланс, ты будешь завтракать? – спросила Кайди, усаживая сына за стол. – Что ты хочешь, кашу или творог? Кровяной колбасы нет, сразу предупреждаю.

– Я хочу тику, – совершенно серьезно заявил мальчик. – Piim уже был, теперь мне нужна тика.

Патриция расположилась поудобнее, предвкушая повтор вчерашнего развлечения. Путающий слова мальчик-билингв был прекрасен.

– Piim – это молоко, – пояснила Кайди, – но вот, что такое тика, боюсь, я не знаю. Килька?

Ее сын покачал головой.

– Оливка?

– Нек.

– Ticud, то есть спички?

– Нек.

– Tiina? Это сорт конфет такой, – снова сочла необходимым пояснить Кайди.

– Нек.

Патриция засмеялась. Покосившись на нее, Павел тоже заулыбался, и Ирина, и Айгар. Только Сергей оставался мрачным. Да что с ним такое?

– Послушай, Ланселот Нильс, а тика – это съедобное?

Мальчик в изумлении уставился на мать.

– Конечно, съедобное, мама, ты что, забыла?

– Видимо, забыла, – послушно согласилась Кайди. – По крайней мере, должна признаться, сынок, что совершенно не понимаю, о чем идет речь.

Мальчик закивал, видимо, забывчивость матери была в их семье само собой разумеющейся. Сделав вращательные движения руками, он нарисовал в воздухе какой-то круглый предмет и сообщил:

– Тика. Мышки едят.

Яснее не становилось.

– Мышки едят сыр и зернышки, – вступил в разговор Айгар, приходя на помощь жене.

– Тику они едят тоже, – упрямо стоял на своем юный сэр.

– Может быть, тика – это дырка? – внес свою лепту в импровизированное расследование Павел.

– От бублика? – скептически спросила Ирина. – Бубликов у меня, кстати, все равно нет, надо в поселок в магазин ехать. Мальчик, ты достань сам из холодильника то, что тебе надо.