Тайны 45-го. От Арденн и Балатона до Хингана и Хиросимы

Сообщив об этом, советский Верховный главнокомандующий сказал: «Мы будем продолжать своё наступление, если позволит погода и если дороги будут проходимыми».

Мы и продолжали своё наступление, как Сталин и обещал. Но ведь 1945 год – это не 1941 год. Все виды и роды войск Красной Армии были в 1945 году насыщены военной техникой, и непрекращающееся наступление в условиях непогоды и распутицы снижало эффективность действий авиации, бронетанковых сил, тяжёлых артиллерийских частей, да и мотопехоты.

А мы всё же наступали! В силу в том числе и морального союзнического долга.

Рузвельт разглагольствовал, что понимает, мол, что «каждый союзник морально обязан продвигаться с возможно большей скоростью», а Черчилль безмятежно заявлял, что причиной того, что союзники в Тегеране не заключили с Советским Союзом соглашения о будущих операциях, была «их уверенность в Советском Союзе и его военных».

То есть англосаксы «тянули резину» с открытием Второго фронта до июня 1944 года, потому что были уверены в том, что могут спокойно готовиться к «освобождению» Европы за валом из трупов русских, единолично сдерживающих «тевтонов» в изнурительных битвах. Вольно же после этого «демократической» шушере рассказывать о том, что мы, мол, просто завалили немцев своими трупами!..

Да, наши потери были велики.

Но были бы они такими огромными, если бы Рузвельт не на словах, а на деле и не в 1945-м, а в 1942-м или хотя бы в 1943-м году сознавал, что каждый союзник морально обязан продвигаться к Победе с возможно большей скоростью?

Однако Рузвельт 4 февраля 1945 года – от радости что ли, что русские и дальше будут отвлекать основные силы немцев на себя – выкинул такой словесный «вольт», что диву даёшься, как можно было быть таким, то ли наивным, то ли – бесстыдным. Он заявил, что Тегеранская конференция происходила-де перед его переизбранием и было «ещё неизвестно, будет ли американский народ на его, Рузвельта, стороне».

Поэтому, мол, «было трудно составить общие военные планы».

Очень занятное признание!

Ведь из слов Рузвельта логично вытекал любопытный вывод: если бы американский народ оказался не «на стороне Рузвельта» и не переизбрал бы его, то Америка вообще могла бы оставить Европу наедине с Гитлером, предоставив России честь одной громить Германию.

Не так ли?

И это признание американского президента освещает историю «освобождения» Европы американцами ещё с одной неожиданной, но реально имевшей место стороны: Америка приступила к освобождению Европы только после того, как возникла реальная опасность освобождения Европы единолично Россией.

А это означало бы, что все планы Америки по обретению мирового господства рухнули бы…

Глава 16. О «лапотной» России, якобы утвердившей Победу «на горах трупов своих солдат»

ОСВОБОДИЛА Европу Советская Россия, но как это было сделано: числом или умением? Стандартное «либерально-демократическое» клише таково: «Сталин не победил Германию, а завалил немцев трупами». И если так, то быть благодарной советскому народу Европа, может, и обязана, но уважать русских тогда особо выходит и не за что?

Как говорится, заставь дурака Богу молиться, он себе и лоб расшибёт. Пожалеть дурака можно, но умным он от этого не станет.

Так-то оно так, но в 1945 году Европу освобождали не бездари и не дураки. В Европу пришла в целом опытная и умелая Красная Армия: умелая на всех уровнях, от сержантов до маршалов. А во главе её стоял не просто великий полководец, но создатель выдающейся полководческой школы.

Однако потери этой армии, как и потери всего советского народа, оказались действительно огромными: очень уж жестока была война на Востоке и к тем, кто держал в руках оружие, и к мирному населению СССР.

Официальная «горбачёвская» цифра повысила «сталинскую» цифру в 20 миллионов погибших во время войны до 27 миллионов погибших. Но не думаю, что Сталин занижал масштаб наших потерь в войне.

Зачем это ему было надо?

Даже если мы примем «перестроечную» цифру за достоверную, нельзя забывать об одном обстоятельстве…

Суммарная цифра людских потерь СССР в общественном сознании отождествляется с боевыми потерями Красной Армии. Но до 60 и более процентов людских потерь пришлось на гражданское население.

Умножим 27 миллионов на 0,4 и получим 10,8 миллиона погибших советских воинов за всё время Великой Отечественной войны. При этом до 2 миллионов человек погибло не на поле боя, а в немецком плену.

То есть непосредственно боевые потери РККА составили не более 8 миллионов человек даже по «горбачёвским» (вряд ли добросовестным) подсчётам и даже меньше, с учётом ещё более чем миллиона советских военнопленных, оставшихся в живых.