Тайны 45-го. От Арденн и Балатона до Хингана и Хиросимы

Советские потери пленными в первые два года войны – тема особая, как и наши неудачи 1941 и 1942 годов. Не развивая эту тему, просто отмечу, что есть все основания объяснять неудачи не столько просчётами советского командования (они в войне неизбежны), сколько прямой «отрыжкой» заговора Тухачевского. Соотношение же «гражданских» и боевых людских потерь СССР может быть даже выше, чем 60 к 40.

Потери вермахта на советско-германском фронте по разным источникам исчисляются по-разному: от 10 миллионов человек до 4 миллионов человек. Но к ним надо приплюсовать потери итальянских, венгерских, румынских, финских, словацких и даже испанских войск на советско-германском фронте.

Но даже если принять суммарную цифру потерь германского блока на советско-германском фронте за 4 миллиона человек, а советских – за 10 миллионов человек, всё равно такой итог доказывает, что Красная Армия в той войне воевала не «лапотно», а по-суворовски: не числом, а умением.

Стандартное соотношение потерь наступающих и обороняющихся составляет три к одному. И если потери побеждённых, то есть немцев, составили 4 миллиона человек, то оправданные военной наукой потери победителей, то есть советские, могут быть на уровне в 12 миллионов человек. А они даже по «горбачёвскому» подсчёту составляют 10 миллионов человек.

В январе 2010 года представитель Министерства обороны РФ, генерал-майор А. Кириллин сообщил: общие людские потери СССР в Великой Отечественной войне оцениваются в 26,6 миллиона человек, боевые потери – 8,8 миллиона. Общие потери Германии оцениваются в 11–13 миллионов человек, боевые потери составляют 5–5,5 миллиона.

Генерал Кириллин заметил, что надо внимательно читать то, что говорил Сталин. А Сталин, сказавший, что Советский Союз потерял 7 миллионов человек на полях сражений, имел в виду только боевые потери.

Если мы примем не сталинскую, а «кириллинскую» цифру, то всё равно соотношение советских и германских боевых потерь далеко не дотягивает до соотношения «3 к 1», допускаемого военной наукой для победителя. С учётом потерь сателлитов Германии общее соотношение и ещё снижается. И это при самой благоприятной для оценки воинского умения немцев цифры германских боевых потерь.

Иными словами, в целом Красная Армия в ту войну воевала более умело, чем её главный «оппонент». И уж тем более это верно для последнего года войны – 1945-го…

Германский танковый генерал Меллентин писал, что русская пехота «полностью сохранила великие традиции Суворова и Скобелева»…

Он же признал, что русская артиллерия «является очень грозным родом войск и целиком заслуживает той высокой оценки, какую ей дал Сталин» …

Что же до советских танкистов, то немецкий танкист Меллентин отметил, что танкисты Красной Армии «закалились в горниле войны», что «их мастерство неизмеримо возросло» и что «такое превращение должно было потребовать исключительно высокой организации и необычайно искусного планирования и руководства».

При этом Меллентин констатировал: «Русское высшее командование знает своё дело лучше, чем командование любой другой армии». То есть немецкий генерал оценил советское командование выше, чем собственное. Ему, надо полагать, было виднее?

Так о каком «бездарном» «заваливании» немцев советскими трупами может быть речь?

К ТОМУ ЖЕ у немцев трупов было побольше, чем те условно взятые 4 миллиона, о которых сказано выше, и основания говорить так имеются. В ходе Крымской конференции 7 февраля 1945 года на вечернем заседании в Ливадийском дворце состоялся интересный диалог Черчилля и Сталина. Вспомнить об этом диалоге здесь не мешает.

Официальная запись сообщает о нём так:

«… Черчилль, продолжая, указывает на то, что… в Англии имеются круги, которых пугает мысль о выселении большого количества немцев. Самого Черчилля такая перспектива отнюдь не страшит. Результаты переселения греков и турок после прошлой мировой войны были вполне удовлетворительны.

Сталин говорит, что в тех частях Германии, которые занимает Красная Армия, немецкого населения почти нет.

Черчилль замечает, что это, конечно, облегчает задачу. Кроме того, 6–7 миллионов немцев уже убито, и до конца войны будет ещё убито, вероятно, не менее 1–1,5 миллиона.

Сталин отвечает, что цифры Черчилля в общем правильны.

Черчилль заявляет, что он отнюдь не предлагает прекратить уничтожение немцев…»