Тайны английской разведки (1939–1945)

Выше уже отмечалось, что в последующие годы намерения командования немецкого военно-морского флота, кроме самых серьезных планов (например, создание подводной лодки со шноркелем), не вызывали каких-либо комментариев со стороны представителей других ведомств, кроме министерства экономической войны. Проблемами японского флота в основном занимались в Вашингтоне и на Цейлоне. Планами итальянцев — в Каире. Внимание Лондона сосредоточивалось на вероятной реакции немецкого командования в связи с наступлением англо-американских сухопутных войск и советских армий. Таким образом, представители разведывательного управления ВМС в объединенном разведывательном штабе рисковали остаться не у дел.

Чтобы избежать этого, моряки постепенно взяли на себя роль оппонентов по отношению к представителям других видов вооруженных сил и министерства иностранных дел. Эта роль была довольно деликатной и иногда вызывала недовольство, однако на низших ступенях командно-штабной лестницы все было проще, поскольку сотрудники здесь не были профессионалами (представитель сухопутных войск до войны был преподавателем истории, представитель ВВС — агентом по рекламе, а моряк — юристом). Например, извечным грехом представителя сухопутных войск, мыслившего под влиянием начальника управления, было преувеличение числа дивизий, которыми располагали немцы. Вероятно, после травм у Дюнкерка и на Крите для английской армии существовала какая-то чисто психологическая потребность в этом. Гитлер, конечно, полностью использовал подобную предрасположенность; один из его приемов введения противника в заблуждение состоял в том, чтобы преувеличивать численность дивизий. Дважды в год объединенный разведывательный штаб готовил справку о численности и группировке сил противника. Эта справка рассылалась во многие адреса, до главнокомандующих на театрах военных действий включительно. Перед началом составления такой справки военное министерство обязательно издавало заявление, в котором отмечалось увеличение численности немецкой армии в весьма тревожных темпах и наличие внушительных резервов. А министерство экономической войны тем временем считало, что людские ресурсы Германии истощаются.

И вот начинались совещания в аппарате штаба. Представителя ВВС обычно легко было убедить присоединиться к требованию, чтобы военное министерство доказало правильность своих выводов.

Если случалось получать отказ, представитель ВМС заявлял, что начальник разведывательного управления ВМС не подпишет справку. Тогда приглашали «эксперта» из военного министерства, и на него, в каком бы чине он ни был, обрушивался град вопросов.

В конце концов, после длительных уговоров и спасительных для своего авторитета заявлений военное министерство соглашалось исключить из списка самую надуманную из немецких дивизий, к которой в военном министерстве почему-то питали особую привязанность.

Министерство авиации страдало, с точки зрения моряков, другой крайностью — оно обычно преуменьшало число немецких истребителей. В данном случае психологический мотив заключался в постоянном стремлении представить в благоприятном свете результаты бомбардировок немецких промышленных предприятий английской авиацией. Представители флота были менее удачливы в оспаривании этих данных, чем тех, которые давало военное министерство. Главная причина состояла в том, что летчики обычно представляли свои документы в такой сложной форме и с таким множеством формул и технических терминов, что «никто не осмеливался оспаривать их выводов».

Министерство иностранных дел, как казалось представителям ВМС в объединенном разведывательном штабе, заняло довольно высокомерную позицию. В тех редких случаях, когда объединенный разведывательный штаб не соглашался с проектом того или иного документа, подготовленного министерством иностранных дел, последнее просто игнорировало штаб или прибегало к иезуитским методам, чтобы добиться своего. Был такой период в 1944 году, когда штаб рассматривал вопросы, связанные с вторжением союзников на Европейский континент. Министерство иностранных дел, вероятно, вполне правильно, настаивало на высадке английских войск в Греции. Однако командование армии считало, что войск не хватает, и не хотело даже рассматривать этот «побочный» вариант, если не получит заверений, что сил будет привлечено немного и на короткий срок. В связи с этим перед низшими звеньями аппарата штаба была поставлена задача дать оценку «греческому варианту». Сначала сложилось мнение, что если английские войска вступят в страну одновременно с возвращением на трон короля Греции, то конфликт с прокоммунистически настроенными партизанами свяжет наши силы на долгие месяцы, а может быть годы, и в дальнейшем потребует привлечения новых и новых резервов.