Тайны английской секретной службы

История с сентерпортской станцией относится к 1939 году. В июне этого года Билл Себолд, американец немецкого происхождения, в юности эмигрировавший в Америку, решил посетить страну, в которой он родился, и доказать своим родным и знакомым, что на своей новой родине он преуспевает, работая инженером в компании «Консолидейтед эркрафт».

Уже пожилой человек, Себолд имел безупречную репутацию. Он получил американское гражданство и не питал ни малейших симпатий к нацистам. Но, как десяткам тысяч других эмигрантов, ему нестерпимо хотелось посетить родные места и повидаться со старушкой матерью, которая жила в Мюльгейме. На океанском пароходе «Дейчланд» он отправился в Гамбург. Хотя паспорт и виза были в порядке, сотрудники немецкой таможни задержали его и, несмотря на протесты, передали в штаб гестапо, находившийся в гамбургском отеле «Атлантик». Здесь обращались с ним очень вежливо. Какой-то чиновник, осведомленный, казалось, о всех подробностях его жизни, задал несколько вопросов. Затем Себолда привели к начальнику гамбургского гестапо оберфюреру СС Паулю Краузе, одному из приятелей самого Гиммлера. Краузе сказал ему, что получил от германского генерального консула в Нью-Йорке сообщение о поездке Себолда. Он сказал также, что хочет сделать Себолду предложение, безусловно заслуживающее внимания. Далее Краузе объяснил, что, если по приезде домой Себолд сообщит в Германию данные о производстве компании «Консолидейтед эркрафт» и о «других интересующих нас вопросах», германское правительство щедро вознаградит его. Себолд отказался и потребовал, чтобы ему позволили уйти, так как его мать и семья будут беспокоиться: ведь он еще с парохода сообщил по телеграфу о дне и часе своего прибытия. Краузе спокойно ответил, что американец не сможет поехать в Мюльгейм, если не примет предложения. Себолд вышел из себя и потребовал связать его с американским консулом в Гамбурге. Господин Краузе только улыбнулся, услышав это требование.

— Разумеется, мы не станем задерживать американского подданного, — сказал он, — но подумали ли вы о том, что ваша мать, брат, сестры, ваши племянники и племянницы и все другие члены вашей большой семьи, находящейся в Германии, являются подданными рейха?

Себолд еще не успел ответить, как эсэсовец добавил:

— Я прошу вас, мистер Себолд, учесть, что гестапо может принять по отношению к ним определенные меры. Оно не преминет сделать это, если вы будете упорствовать.

Себолд знал, что это была не пустая угроза. Он наслышался о концентрационных лагерях, об исчезновении в Германии людей, которых вызывали в полицию, чтобы проверить разрешение на собаку или спросить о каком-нибудь несчастном случае на транспорте, и которые больше не возвращались обратно… Он представил себе свою мать, своего женатого брата, владельца небольшого магазина в Мюльгейме, всех своих родственников «заложниками» в руках гестапо. Он понял, что всем его родственникам грозит смерть. Американский консул сможет защитить его, но будет не в силах спасти его семью, по отношению к которой гестаповцы примут определенные меры.

И Себолд покорно заявил Краузе, что не откажется от помощи разведке, если только от него не потребуют слишком многого. «Вот это другой разговор», — ответил господин Краузе, немедленно превратившийся в олицетворение доброты и любезности. Он разрешил Себолду отправиться в Мюльгейм, хорошо провести праздник, а затем вернуться в отель «Атлантик». Встреча Себолда с родственниками была омрачена, но он держал язык за зубами, не желая огорчать семью. Через две недели, почти совсем упав духом, он снова появился в кабинете Краузе. На этот раз гестаповцы были уже не слишком вежливы. Ведь теперь Себолд стал подчиненным, маленьким колесиком в германской шпионской машине.

Его послали в шпионскую школу, начальником которой в то время был один из лучших инструкторов Канариса Генрих Курц. Основательная подготовка Себолда продолжалась всю зиму.

Тем временем Англия и Франция объявили Германии войну, но Соединенные Штаты еще оставались нейтральными. Американские граждане пользовались свободой передвижения, и 30 января 1940 года Билл Себолд сел на американский пароход «Джордж Вашингтон», направлявшийся в Нью-Йорк. Господин Краузе прислал прощальное приветствие с предупреждением, что любая попытка предательства повлечет за собой «самое суровое возмездие» по отношению к его матери в Мюльгейме. Через десять дней Себолд с тяжелым сердцем сошел на берег в Нью-йоркской гавани. В конце концов он решил, что прежде всего обязан своей новой родине и американскому народу, стране, в которой он нашел работу, друзей, жену…