Тайны античного мира

Отношение автора письма к античному миру отражало изменение отношения к искусству и науке в целом. Стараясь запретить античное искусство, папы и их союзники все чаще оказывались в меньшинстве. Господствующая в раннем христианстве мысль о том, что телесная красота греховна, отступала с боями. Наиболее дальновидные Отцы Церкви и короли разумно использовали идеалы Античности, а великие художники Возрождения учились на них.

Следующая античная находка в Риме не заставила себя долго ждать. Через несколько лет после находки саркофага с прекрасной девушкой новая сенсация случилась в папской столице. Очевидец событий вспоминал: «Папе сообщили, что в винограднике возле церкви Санта Мария Маджоре нашли удивительные статуи. По приказу папы туда отправился мой отец, а с ним пошел и скульптор Микеланджело Буонаротти… Когда мы дошли до статуй, которые были уже выкопаны, мой отец сказал: «Это Лаокоон, о котором говорит Плиний!» Он был прав – скульптурная группа изображала троянского жреца Лаокоона и его сыновей, задушенных змеями за то, что они разгадали тайну троянского коня. Так Микеланджело впервые увидел скульптуру, которая оказала колоссальное влияние и на него, и на его современников.

На этот раз никто не заподозрил дьявольской игры, и владелец виноградника, на котором обнаружили «Лао-коона», чтобы кто-нибудь не украл и не повредил это сокровище, поставил скульптурную группу в своей спальне.

Изменение отношения к античному искусству еще не означало всеобщего его признания. Известно немало случаев, когда статуи разбивали, а еще чаще им отбивали головы, потому что они были «голыми»! Древние дворцы и храмы в Италии продолжали использовать как склады каменных блоков для строительства новых церквей и крепостей.

Если во времена Микеланджело античное искусство было еще настолько необычным, что никому и в голову не приходило его «улучшать», то через двести–триста лет, в век Просвещения, эстеты и короли принялись «наводить порядок» в древнем искусстве.

Отцом археологии заслуженно считают немецкого романтика Винкельмана, который немало сделал для пропаганды горячо любимого им искусства. Но в то же время он считал себя настолько великим знатоком и ценителем антики, что он и представить не мог, чтобы кто-то разбирался в этом лучше его.

Так родилась одна из тайн Античности.

Винкельман считал, что самым высоким произведением античного искусства следует считать поясной барельеф, на котором изображен римский красавец Антиной, держащий в руке гирлянду цветов.

Антиной – историческая фигура. Он был любимцем римского императора Адриана, правившего во II веке нашей эры. Для того чтобы доказать всему миру, как он любит своего императора, Антиной утопился в Ниле, когда они с Адрианом были в Египте.

Император был так огорчен утратой, что приказал считать Антиноя божеством, и по всей империи принялись возводить статуи в честь покойного бога.

Один из барельефов попал в руки Вин-кельмана, а тот приказал его реставрировать.

Скульптор, которому заказали эту работу, сначала отрубил нижнюю часть барельефа. Теперь нельзя было понять, что Антиной стоял на колеснице. В руках Антиной держал поводья. Правда, вид этого героя не был особенно соблазнительным, и, чувствуя это, а также подчиняясь прихоти, подобно римскому императору, влюбленного в Антиноя Винкельмана, скульптор уничтожил поводья, а в левую руку вложил вырезанную из мрамора цветочную гирлянду.

Нынешний Антиной представляет собой существо женственное, нежное и изящное.

Реставрация античных памятников, сделанная соответственно вкусу археолога, опасная штука. Знаменитый археолог Эванс, проводивший раскопки на Крите, разыскивая следы Минойского царства, был поражен «парижской» элегантностью этой цивилизации. Это неудивительно, потому что он был широко образованным человеком и отлично разбирался в искусстве рубежа XX века, которое теперь называется модерном. Он пригласил самых лучших художников, чтобы на основании находок и небольших фрагментов они восстановили дворец на Крите, в котором якобы жил царь Минос.

В то время мало кто сомневался в правоте Эванса – ведь он был такой великий! Но теперь ученые ставят его реконструкции под сомнение. Если поверить Эвансу, то жители Крита четыре тысячи лет назад признавали модерн основным направлением в искусстве. И когда Эванс восстановил дворцы и фрески Крита, туристы были в восторге, а ученые пишут об этом так, как австрийский археолог Прашникер: «Недавно мне представилась возможность вновь посетить дворец Миноса, и я должен признать, что самые мои худшие предчувствия оправдались. Столько всего построено заново, что старых камней уже и не увидишь. Мы шагаем сквозь гипотезу, построенную из железобетона».