Тайны археологии. Радость и проклятие великих открытий

Весной 1954 года рабочие под руководством главного инспектора Департамента древностей Заки Нура и архитектора-египтолога Камаль эль-Маллаха производили расчистку у южного подножья пирамиды Хеопса. Почти столетие место это служило отвалом для многих экспедиций, проводивших раскопки некрополя в Гизе. Оно стало свалкой щебня, мусора и грунта. Приносимый пустыней ветер увеличивал ее размеры, и к началу нашего рассказа дюны около пирамиды стали такими большими, что вблизи не было видно самого чуда света. Проще простого было бы убрать свалку бульдозером, но археологи решились на ручную расчистку в надежде, что могут попасться предметы, упущенные предыдущими экспедициями. Ничего ценного, однако, не попадалось. Но Маллах настаивал на снятии наслоений до скалы. Во-первых, этого требовала сама технология раскопок, во-вторых, Маллах подметил одну несуразицу, совершенно не свойственную древним египтянам, приверженцам строгой симметрии. Когда-то пирамиду окружали стены двухметровой высоты — могильная и священная ограда заупокойного комплекса. Но если северная и южная стены отстояли ровно на 23, 6 метра, то южная пролегала почти на 5 метров ближе. Для этого должна была быть причина.

Предчувствия не обманули Маллаха: на глубине 17 метров пошел новый слой из щебня и грязи, еще во времена Хеопса затвердевшей до прочности цемента. Маллах вооружился щупом и скоро обнаружил следы бледно-розового раствора, который состоял из сульфата кальция и двуокиси железа. Это был самый прочный раствор, употреблявшийся в Древнем царстве.

Неожиданно щуп «утонул». Сомнений не оставалось: внутри была пустота. Когда был снял слой щебня и грязи, перед археологами предстали два ряда каменных известняковых блоков, идущих параллельно южной стене пирамиды. Один ряд насчитывал 41 каменную плиту, второй — 40. Все указывало, что они перекрывают две, выдолбленные в скале траншеи. Вес каждой плиты (как потом выяснилось) составлял 16–17 тонн. Качество кладки и примененный раствор не оставляли сомнений в том, к какому времени относится сооружение. Рабочие углубились еще на два метра и обнаружили высеченные в скале выступы, на которых и покоились плиты перекрытия. Сенсация не заставила себя ждать.

26 мая в одной из плит восточного ряда было пробито отверстие. Стоявшие вблизи ощутили запах благовоний, возраст которых приближался к пяти тысячам лет. Маллах взял зеркальце и направил в темноту траншеи солнечный зайчик. Первое, что он увидел, — лопасть весла. Следом спустил фотоаппарат фотограф «Лайфа». На полученных снимках была отчётливо видна носовая часть судна, похожая на пучок стеблей папируса. Фотоаппарат зафиксировал и надпись в картуше на внутренней стене. В нем стояло имя фараона Джедефры — сына и наследника Хеопса. Этим снимался вопрос о хозяине лодки: кому же хоронить Хеопса, как не наследнику.

Одновременно с этим рабочие, расчищавшие блоки, обнаружили с внешней стороны ещё одну иероглифическую надпись, оставленную их древними коллегами: «Высота — 1 локоть 3 пяди, ширина — 2 локтя 4 пяди, длина — 8 локтей 2 пяди». Слева от надписи был высечен знак в виде креста, который прочитали как «север».

Находка имела общенациональное значение. Обнаружен самый древний корабль на земле — событие по значимости третье в ряду после находки бюста Нефертити и гробницы Тутанхамона. (Любоваться им приехал даже Гамаль Абдель Насер.) Священную барку фараона искали очень давно, но каждый раз почти безрезультатно. Вокруг той же пирамиды Хеопса задолго до открытия замурованных траншей были известны три аналогичные, но пустые траншеи. Правда, археолог Райзнер, раскопавший одну из них, нашел на дне куски позолоченного дерева и остатки каната, но этого было явно недостаточно.