Тайны архива графини А.

«…И теперь у меня нет никаких сомнений, завтра же, вернее, уже сегодня мне необходимо отправиться в это самое Лисицыно, и попытаться отыскать там следы двух преступлений. Двух убийств. Убийства моего мужа и его друга.

Одному Богу известно, с какой радостью я написала эту последнюю фразу. И какой камень свалился с моей души.

А теперь спать, потому что завтра я должна быть сильной».

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Конечно же, я заснула не сразу, снова и снова вспоминая постоялый двор и рассказы моих старых и новых знакомых.

Прошло всего несколько дней с тех пор, как я покинула свой городской дом, а жизнь моя изменилась самым коренным образом. Утро застало меня собирающейся в дорогу. Еще затемно я вышла из дома и послала за Степаном.

Его нашли на конюшне. Удивительный человек, у меня такое ощущение, что он никогда не спит. Может быть, поэтому и лошади у него всегда ухожены и выглядят соседям на зависть.

Однажды я случайно увидела, как он разговаривает с лошадьми, и мне показалось, что они не только понимают его, но и отвечают на своем лошадином языке.

Не успела я позавтракать и попрощаться с няней, как он подогнал карету к крыльцу и вошел в дом за багажом, распространяя вокруг себя запах конюшни и приключений.

У меня было чудесное настроение, насколько это возможно в подобных обстоятельствах.

Собираясь в дорогу, я напоминала себе гончую перед охотой, повизгивающую от нетерпения и рвущуюся с поводка. И все потому, что впереди меня ожидала серьезная работа, та самая, которой посвятил свою недолгую жизнь мой муж, и к которой я сама чувствовала расположение.

Моя подруга Шурочка иногда со смехом говорит, что мне нужно было родиться мужчиной, находя, что мне нравятся исключительно мужские занятия. Хоть я с ней и спорю по этому поводу, но в этой шутке есть доля истины.

При всем том я никогда не согласилась бы стать мужчиной, если бы такое и было возможно. Мне нравится моя жизнь со всеми ее женскими радостями. А если бы Господу было угодно создать меня мужчиной, то он бы так и сделал, и не о чем тут говорить.

Еще вчера я решила заехать по пути к Денису Владимировичу, благо его имение находилось на полдороге к Лисицыно. О чем я и сообщила Степану. Он не выразил по этому поводу никаких чувств, а просто хлестнул лошадей и направил их в одному ему известном направлении. На моей памяти он ни разу ни у кого не спрашивал дороги, словно в голове у него была подробная карта губернии. Может быть, лошади доверяют ему свои секреты?

А к Денису Владимировичу я собралась затем, чтобы задать ему еще пару вопросов. Потому что за обедом даже не успела узнать, в каком году должна была состояться та пресловутая дуэль. А в тайне надеялась, что наедине он будет более откровенным, или, по крайней мере, снова проболтается по неосторожности.

Правду говорят, что утро вечера мудренее. Вспоминая свое вчерашнее воодушевление, я уже понимала, что невиновность Павла Семеновича еще надо доказать – слишком много улик по-прежнему было против него. И мой вчерашний вывод был скорее результатом желания видеть его невиновным, нежели логическим умозаключением.

Человеческая подлость, так же, как и благородство, не знают границ, и это приглашение в имение своих родственников могло быть частью какого-то хитроумного плана. Но, как ни странно, теперь это уже не омрачало мне настроения. Лишенная всяких предубеждений, я была готова сегодня к любому повороту событий. Лишь бы они вели к раскрытию преступления.

Объективности ради надо сказать, что, обвиняя Павла Семеновича, я старалась не думать о том, что он сам стал жертвой неведомого убийцы. И тогда его вина казалась очевидной. Его собственная гибель плохо вписывались в эту версию, и была не менее странной и загадочной.

Поэтому сегодня я решила начать все с самого начала. Никого прежде времени не обвиняя, но и не оправдывая без достаточных на то оснований.

* * *

Денис Владимирович встретил меня с распростертыми объятиями и с выражением неожиданной радости на усатом лице.

– Катенька, какой сюрприз! Вот не ожидал, честное слово. Я уж и не припомню, когда в последний раз имел честь видеть вас в своем доме.

– И не пытайтесь, Денис Владимирович, – улыбнулась я. – Этого никогда прежде не бывало.

И это было правдой. Может быть, в раннем детстве отец и брал меня с собой, да и то вряд ли. Подобное приключение наверняка оставило бы по себе долгую память в детской душе.

Поэтому я с любопытством рассматривала крепкий старинный дом с деревянными колоннами, симпатичную церковку невдалеке и прочие местные достопримечательности.

– Ну, показывайте мне свои хоромы, – снова улыбнулась я, слегка кокетничая, и старик ответил мне полным умиления взглядом. Вряд ли молодые симпатичные женщины были у него частыми гостьями.

И он, распушив хвост и помолодев лет на двадцать, стал водить меня по завешанным персидскими коврами комнатам. На каждом ковре были непременные сабли и пистолеты, и, поняв по моим словам, что я неплохо разбираюсь в оружии, Денис Владимирович чуть не прослезился от радости.