БУЛАНОВ был арестован 29 марта 1937 года НКВД СССР как активный участник антисоветского право — троцкистского блока.
На следствии БУЛАНОВ признал, что в названную антисоветскую организацию он был вовлечен весной 1931 года Ягодой, по заданию которого проводил подрывную работу в органах НКВД.
В числе участников заговора в НКВД и лиц, которые непосредственно находились у него — БУЛАНОВА на связи, он назвал Иванова и Саволайнена.
Как показывал БУЛАНОВ, он был в курсе террористической и шпионской деятельности Ягоды, в частности, был осведомлен об организации убийства Менжинского, А. М. Горького и сына Горького — Максима Пешкова по заданию право — троцкистского блока.
Эти свои показания БУЛАНОВ подтвердил и на допросе его Прокурором Союза ССР.
25 февраля 1938 года БУЛАНОВУ была вменена ст. 206 УПК РСФСР. Далее в деле (том 16) имеется справка о приведении в исполнение БУЛАНОВУ приговора о расстреле.
Обвинительного заключения и материалов суда в данном томе не имеется.
По показаниям БУЛАНОВА — ЗУБКИН С. Я. не проходит.
На следствии ВИНЕЦКИЙ признал, что он в 1929 году, находясь в Берлине в командировке, был завербован бывшим заведующим русским отделом германской фирмы «Сименс» Шварцем для шпионской работы в пользу германской военной разведки.
Выполняя задания Шварца, ВИНЕЦКИЙ в разное время передал ему секретные сведения, касающиеся радио — и телефонной техники в органах НКВД, в частности, по установке секретной сигнализации на дачах членов Советского правительства.
Из справки, приобщенной к делу, видно, что ВИНЕЦКИЙ 14 августа 1937 года осужден, в особом порядке, к расстрелу.
По показаниям ВИНЕЦКОГО — ЗУБКИН С. Я. не проходит.
Арестован 23 июня 1941 года НКГБ СССР по подозрению в шпионаже. Основанием к аресту послужили показания осужденного к расстрелу бывшего сотрудника 1 спецотдела НКВД СССР Зубкина о том, что Нестеренко намечался Булановым к привлечению в так называемую группу для совершения теракта над руководителями партии и Советского правительства в момент посещения ими крематория.
На следствии Нестеренко показал, что он до Октябрьской революции служил в царской армии в чине штабс-капитана, с 1918 по 1921 год служил в армии Деникина в чине полковника и принимал активное участие в борьбе против Красной Армии.
В шпионаже Нестеренко виновным себя не признал. Решением Особого Совещания при НКВД СССР от 8 августа 1942 года Нестеренко «за измену Родине» был осужден к расстрелу.
В отношении Зубкина С. Я. Нестеренко показал следующее.
На допросе 1 октября 1941 года:
[…] Вопрос:
Вы знали до вашего ареста о судьбе Голова?Ответ:
Да, я знал, что он арестован.Вопрос:
Об аресте Зубкина вы также знали?Ответ:
Официально я ни от кого не слышал об аресте Зубкина.Вопрос:
Зубкина вы не относите к категории ваших личных знакомых?Ответ:
Нет. Ничего общего с ним на личной почве я не имел и соприкасался с ним только по делам службы.Вопрос:
Где вы встречались с Зубкиным по делам службы?Ответ:
В его служебном кабинете и в крематории.Вопрос:
Бывали ли случаи, когда Голов и Зубкин вместе посещали вас в крематории?Ответ:
Вообще вместе они приезжали, но только вечером или ночью к моменту кремации.Вопрос:
Что вам известно об антигосударственных преступлениях Голова и Зубкина?Ответ:
Мне точно известно, что Голов после приведения в исполнение приговоров о расстреле, вместо того, чтобы привозить трупы для кремации в крематорий, в отдельных случаях давал возможность хоронить труппы расстрелянных на Калитниковском кладбище.[…] Вопрос:
Что еще вам известно о преступных действиях Голова?Ответ:
Должен заявить следствию, что после расстрела участников процесса по делу Зиновьева, Каменева и других, когда были привезены трупы на кремацию, и когда акт кремации был уже совершен, Голов и Зубкин потребовали у меня выдачу им пепла расстрелянных участников процесса и, наполнив ведро, унесли с собой этот пепел.