Тайны архивов: вырванные страницы

Думается, мы вправе предположить, что оригинал телеграммы «вынимался» для внесения в него определенных правок. Наша версия заключается в том, что изменения были внесены в текст первой страницы, где говорилось о применении мер физического воздействия к заключенным, которое якобы было предоставлено решением ЦК партии в 1937 году. Это решение, как известно, до сих пор нигде и никем не обнаружено.

Возможно, первый абзац подлинника был посвящен недостаткам в работе правоохранительных органов, указанным в постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года: «…Массовые операции по разгрому и выкорчевыванию враждебных элементов, проведенные органами НКВД в 19371938 годах при упрощенном ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры. Больше того, враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, проводили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, особенно засевших в органах НКВД…»[67]

Есть и другие вопросы по содержанию справки от 8 февраля 1956 года. Например, если 5 августа 1953 года копия телеграммы была послана Маленкову, то почему оставшийся в архивном деле подлинник датируется входящим номером от 5 мая 1954 года? А где находился подлинник до 5 мая 1954 года?

Одна из помет на данной справке подтверждает факт ее передачи «по указанию т. Малина… т. Поспелову». Думается, что специалисты легко объяснят появление такой пометы очевидным фактом – товарищ Поспелов использовал телеграмму Сталина при подготовке Хрущевым своего доклада на ХХ съезде КПСС.

Подводя предварительные итоги нашего исследования, следует помнить о реально существовавших помощниках Хрущева в деле изъятия и фальсификации архивных документов, о которых свидетельствовал бывший советский дипломат, в прошлом секретарь ЦК КПСС В. М. Фалин в телевизионной передаче «Свидетели. Тайны кремлевских протоколов»[68]. Он подчеркнул, что, желая избавиться от подтверждений своего участия в репрессиях, Н. С. Хрущев распорядился создать специальную группу из двухсот сотрудников под руководством В. Т. Доброхотова для изъятия архивных документов. Об этом же сюжете вспоминал и генерал-полковник КГБ в отставке В. И. Алидин[69].

Если признать вероятным факт участия группы В. Т. Доброхотова в решении задач, поставленных перед ней Хрущевым, тогда становятся очевидными ответы на все те вопросы, которые не нашли разумного объяснения в нашем исследовании при попытке предположить, что сталинская телеграмма от 10 января 1939 года является подлинной.

В случае если Читатель согласится с нашей версией о подложности сталинской телеграммы, можно еще раз обратиться к основным работам В. П. Козлова по источниковедению и подчеркнуть, что подобные изменения в тексте телеграммы были выгодны прежде всего Н. С. Хрущеву с целью отвести возможные упреки делегатов ХХ съезда о его активном участии в проведении репрессивной политики 30-х годов. Именно в этом и заключалась основная идея Хрущева при использовании фальшивой телеграммы Сталина.

Вскоре Хрущев начал фактически отрекаться от положений антисталинского доклада. Во время приема в китайском посольстве в честь Чжоу Эньлая 17 января 1957 года Хрущев заявил: «В последнее время на Западе нас обвиняют в том, что мы “сталинисты”. В ответ на это мы уже не раз заявляли, что в нашем понимании “сталинист”, как и сам Сталин, неотделимы от великого звания коммуниста. Мы критиковали Сталина не за то, что он был плохим коммунистом. Мы критиковали за некоторые отклонения, отрицательные качества и ошибки Сталина… Но, даже совершая ошибки, нарушения законности, Сталин был глубоко убежден в том, что он делает это в интересах защиты завоеваний революции, дела социализма»[70].

Глава 3. Вырванные и восстановленные страницы