Тайны архивов: вырванные страницы

Изучение сталинского периода советской истории уже давно вышло за пределы чисто научной проблематики и превратилось в мощное антироссийское идеологическое оружие в реальной гибридной войне совершенно определенных государственных и коммерческих организаций, а также целого отряда историков, которые достаточно успешно решают очевидные антироссийские политические задачи сегодняшнего дня.

Что объединяет эти силы?

Учитывая ограниченный объем данной публикации, приведем в качестве характерного примера эпиграф из высказываний Александра Эткинда, которым начинает свое многостраничное, но малосодержательное сочинение Энн Эпплбаум: «Эта книга рассказывает обо всем ужасе советского прошлого, о котором надо помнить, как бы ни было ужасно постсоветское настоящее»[71].

То есть сегодняшний российский день плох по определению, но успокаивает только одно – вчерашний, советский, был еще хуже. Вот такая «простенькая», незатейливая мысль и объединяет эти хорошо оплачиваемые ряды «ученых с мировыми именами». Вот такой политический тренд. Вот такой вектор получения гарантированно-грантированной антироссийской политической и финансовой поддержки.

Думается, что от такого направляющего, звонкого и кричащего девиза не смогут отказаться, даже если бы им этого

и очень захотелось, ни Б. С. Илизаров, ни Р. А. Медведев, ни Н. В. Петров, ни Э. С. Радзинский, ни О. В. Хлевнюк, ни многие другие (в алфавитном порядке) отечественные и зарубежные авторы. Книги, как известно, не горят…

А каковы же способы достижения конечной цели этой многочисленной колонны «россиеведов»? Они так же «просты» и незамысловаты, как и их цели. Главный из них: забыть и никогда не вспоминать об одном из важнейших принципов исторической науки – ОБЪЕКТИВНОСТИ. Второй способ – умолчание. Умолчание неудобных фактов, не укладывающихся в их концепцию «Сталин – кровавый маньяк и убийца», «Сталин – единственный виновник трагических событий 1937–1938 гг.» и т. д.

Назовем и еще один, третий способ их действий: крайне агрессивное неприятие мнений и доводов оппонентов, среди которых немало профессионалов высочайшего уровня с действительно мировыми именами.

В историографии сталинизма, особенно в последние годы, активизировалась работа по введению в научный оборот документов Центрального архива Федеральной службы безопасности России, фонды которого насчитывают более 700 тысяч единиц хранения[72].

В числе этих работ следует прежде всего отметить публикации О. Б. Мозохина[73], других авторов, в том числе и собственные публикации ЦА ФСБ РФ, которые сделали доступным значительный массив не публиковавшихся ранее документов[74].

Если согласиться с тем, что термин «тезаурус» применим и в исторической науке, то можно с уверенностью говорить о неполном составе информации, которой располагает современная историография сталинизма. И, следовательно, концептуальные выводы, которые делают некоторые историки, можно считать предварительными[75]. Целый ряд исследователей одного из сложнейших периодов отечественной истории – истории сталинизма – рискуют делать поспешные принципиальные выводы о роли Сталина в проведении уголовно-правовой политики[76], даже не предприняв попытки привлечь в свои работы материалы ЦА ФСБ РФ. Этих авторов нельзя упрекнуть в профессиональной неподготовленности, однако сознательно не соблюдать один из основных принципов исторической науки – необходимость комплексного изучения источниковой базы той или иной проблемы – очевидная и недопустимая методологическая ошибка.

Рассмотрим в связи с этим монографии лишь двух авторов – докторов исторических наук О. В. Хлевнюка и Б. С. Илизарова[77].

Свое введение к монографии о Сталине О. В. Хлевнюк начинает с весьма серьезного заявления: «Эта книга будет неинтересна авторам «Иного Сталина», «Подлых мифов о Сталине», «Сталина Великого», «России за Сталина», «Настольной книги сталиниста», «убийства Сталина» и прочего, а также их почитателям. Я писал эту книгу для тех, кто (как и я сам) хотели бы понять Сталина и его эпоху, характер и логику действий советского диктатора, оказавшего столь значительное влияние на развитие нашей страны»[78].

Эти странные первые строки О. В. Хлевнюка вызывают рефлекторную неприязнь своей явной предвзятостью и неуважением к своим коллегам, работы которых он называет, и их читателям, предполагая или почти утверждая, что те не хотят понять Сталина и его эпоху, а он – Хлевнюк – знает и хочет!

Скажем мягко – невразумительное начало! Например, высказывая свое несогласие с методикой исследований крупнейшего отечественного историка Ю. Н. Жукова[79], Хлевнюк отмечает, что «многочисленные документы полностью опровергают различные предположения… об утрате центром контроля над ходом массовых репрессий… (выделено мной. – А. Д.) Однако старые заблуждения и выдумки в карикатурно-преувеличенном виде воспроизводятся и в современной России, правда без упоминания своих предшественников – «ревизионистов»[80].