Тайны архивов: вырванные страницы

Учитывая подозрительную деятельность ПОПАШЕНКО и его поведение, я об этом в свое время, в письменном виде и лично докладывал Народному Комиссару.

Снятие с поста начальника УНКВД сам ПОПАШЕНКО и его друзья – НИКОЛАЕВ (бывший начальник ОО Центра) и МАЛЫШЕВ (бывший заместитель начальника 1-го отдела) рассматривали как происки с моей стороны. НИКОЛАЕВ и МАЛЫШЕВ хвалили ПОПАШЕНКО как хорошего оперативного руководителя, которого они знают хорошо по совместной работе на Северном Кавказе и то, что случилось с ПОПАШЕНКО, может случиться с каждым.

В связи с тем, что, работая в Куйбышеве, я узнал, что бывший начальник СПО Центра ЛИТВИН в прошлом, вместе с ПОСТЫШЕВЫМ работали на Украине, что он находится (л. 8) с ним в близких отношениях и, что в мае 1937 года, будучи по каким-то делам в Куйбышевском УНКВД, посещал квартиру ПОСТЫШЕВА, у меня возникли подозрения в части поведения ЛИТВИНА и его работников КОГАН и ГЛЕБОВА по вопросу показаний на ПОСТЫШЕВА. Эти подозрения более укрепились еще и тем, что, когда я начал ставить вопрос об аресте ПАШКОВСКОГО Сергея Николаевича, работавшего помощником ПОСТЫШЕВА, в течение 12 лет (бывший офицер, сын попа), то ЛИТВИН и его помощник КОГАН усиленно уговаривали меня не делать этого. И это тогда, когда они сами имели на него показания как на участника правотроцкистской организации на Украине.

Кроме того, КОГАН в разное время мне выболтал о том, что они (то есть 4-й отдел Центра) имели показания на ПОСТЫШЕВА по Украине, но туда выезжала бригада, в которой участвовал и КОГАН, и эта бригада, якобы установила, что эти показания являются клеветой.

Несмотря на это, ПАШКОВСКИЙ мною, с санкции тов. АНДРЕЕВА, в конце января 1938 года, был арестован и в этот же день признался в участии в правотроцкистской организации и шпионаже в пользу Польши. В своих собственноручных показаниях он назвал, в числе близких своих связей, бывшего начальника СПО НКВД СССР ЛИТВИНА.

В связи с этим мною 5 февраля 1938 года была написана подробная докладная записка на имя Народного Комиссара, где была изложена вся история этого вопроса.

Когда я, в начале марта 1938 года, в связи с переброской меня в Ивановскую область, был на приеме у Народного Комиссара, то он в присутствии своего заместителя ФРИНОВСКОГО, начальника секретариата ШАПИРО и вновь назначенного УНКВД по Куйбышевской области БОЧАРОВА, по поводу моего письма в отношении ЛИТВИНА, заявил буквально следующее: «Ваше письмо в отношении ЛИТВИНА получил. Вы сделали правильно, что написали об этом. Но Литвин тут не при чем, он человек – проверенный и не вызывает у меня никаких сомнений. В отношении же ПОСТЫШЕВА я виноват сам».