Тайны архивов: вырванные страницы

Насмотревшись на его «работу», я еще лишний раз убедился, что ПОСТЫШЕВ несомненно является врагом нашей партии и народа и ведет подрывную работу и, что полученные мною показания в Красноярске в отношении его, являются несомненно правильными (абзац подчеркнут синим карандашом. – А. Д.).

Об этом, прежде всего, говорили факты нежелания вести борьбу и разоблачать засевших в области участников правотроцкистского областного центра, сидевших вокруг и рядом с ПОСТЫШЕВЫМ. Впоследствии, когда по указаниям Центрального Комитета партии, была развернута борьба по разоблачению засевших участников правотроцкистской банды, ПОСТЫШЕВ переменил тактику, начал огульно и всех обвинять во вражеской деятельности, изгонять пачками честных коммунистов из партии и требовать их ареста.

И, наконец, об этом говорили многочисленные факты подрывной и дезорганизаторской деятельности в области сельского хозяйства, промышленности и торговли.

Обо всех этих вражеских делах ПОСТЫШЕВА я дважды писал и дважды лично докладывал Народному Комиссару (л. 6) в октябре и ноябре 1937 года. Помимо всего прочего, в последней докладной записке в конце ноября или в начале декабря 1937 года, указав прямо о контрреволюционных разговорах ПОСТЫШЕВА с приезжавшим из Москвы в Куйбышев в командировку бывшим начальником зернового управления НКЗ, фамилию которого я сейчас забыл, – близкого друга и приятеля ПОСТЫШЕВА по Украине, который, к тому времени, был уже арестован как участник контрреволюционной организации в Москве.

Копии этой докладной записки у меня не сохранилось, я ее в январе 1938 года передал секретарю ЦК ВКП(б) тов. АНДРЕЕВУ, когда он был в Куйбышеве.

В связи с этим считаю необходимым несколько остановиться на бывшем начальнике УНКВД по Куйбышевской области ПОПАШЕНКО, который работал в Куйбышеве примерно с апреля по октябрь 1937 года. Внешне, на словах, у него взаимоотношения с ПОСТЫШЕВЫМ были неважные. На самом же деле он проводил его линию и, что называется, не выходил из его воли. Прежде всего, мне показалось крайне подозрительным то, что он – ПОПАШЕНКО, имея все возможности, но не развернул работы по вскрытию правотроцкистского подполья, до вмешательства Центрального Комитета партии и, что вся эта работа была проведена без его участия. ПОПАШЕНКО и ПОСТЫШЕВ проводили, как мне казалось, одну линию.

Кроме того, ПОПАШЕНКО совершенно не занимался вопросом о чистке вверенного ему аппарата от социально чуждых и враждебных партии и советской власти элементов. В ряде подразделений аппарата (пожарный отдел, особое строительство, УГБ и другие) пролезшие контрреволюционные элементы вели контрреволюционную, шпионскую и вредительскую работу.