Тайны архивов: вырванные страницы

Впоследствии, когда я сдавал позиции и продолжал делать то, что считал и считаю правильным, дело от разговоров и создания общественного мнения перешло к более конкретным мероприятиям.

Прежде всего, мне, я считаю, был объявлен бойкот, который выражался в том, что меня никто не принимал из основных начальников отдела Центра (ЖУРБЕНКО – бывший начальник СПО НКВД и НИКОЛАЕВ – бывший начальник 3 отдела НКВД). Когда бы я не пытался к ним попасть, (а попыток было много) и переговорить по делам, это всегда не увенчивалось успехом. За 8 месяцев пребывания в Иваново я ни у того и другого не был ни разу. Все это, конечно, делалось под видом занятости работой, так что придраться к этому было нельзя.

Отдел кадров, возглавляемый БАЛАЯНОМ и МИХАЛЕНКО, в течение 5 месяцев, чтобы я не представлял, ни одно из моих мероприятий не утверждал (утверждение вновь выдвинутых молодых работников, присвоение званий и перемещения) пока я, что называется, не наступил ему на горло.

В это время негодных работников, которых я откомандировал из аппарата Управления, немедленно Отдел Кадров продвигал по службе, так, например:

РЯДНОВ – был начальником 3 отдела УНКВД Иваново, по моему настойчивому требованию, отозван, близкий человек к РАДЗИВИЛОВСКОМУ. Разваливал работу аппарата, систематически пил, после отозвания был немедленно назначен начальником УНКВД в Витебск.

КЛЮХИН – бывший начальник 4 отдела Иваново, человек с темным прошлым, политически сомнительная личность, за дезорганизацию аппарата и работы, мною был откомандирован в отдел кадров Центра и, несмотря на мои протесты, был назначен заместителем начальника отдела к РАДЗИВИЛОВСКОМУ и тут же повышен в звании.

САПОЖНИКОВ – работал заместителем начальника 3 отдела в Иваново, мною был откомандирован в отдел кадров как склочник, лодырь, подхалим и за то, что систематически информировал РАД- ЗИВИЛОВСКОГО об ивановских делах. После отъезда был назначен отделом кадров начальником 3 отдела НКВД Мордовской АССР.

ФРОЛОВ – бывший начальник Ковровского городского отдела НКВД, снят мною с должности и арестован на 10 суток за предоставление подложных справок на арест, пьянство и разложение аппарата. После его снятия поступило распоряжение от БАЛАЯНА об отзыве его в отдел кадров Центра и, несмотря на мои протесты, был назначен начальником 3 отдела УНКВД Кировской области к ЮРЕВИЧУ.

Заняли линию компрометации меня как Начальника Управления перед аппаратом. Ловили работников Ивановского УНКВД, приезжающих в командировку в Москву и рассказывали им, что ЖУРАВЛЕВ является политически сомнительным человеком и что на него собирается компромат. Это делал ЮРЕВИЧ, КЛЮХИН и РАДЗИВИЛОВСКИЙ.

Приезжающие работники из Москвы все эти «новости» распространяли среди аппарата. Об этом мною было написано письмо Народному Комиссару и 20 июня лично доложено. Но он мне, по этому вопросу, ничего не сказал.

Третье, самое главное, начали тормозить разворот серьезных следственных дел по Ивановскому УНКВД, не давать санкции на арест активных заговорщиков, особенно, внутри нашего аппарата, и прямо повели линию на смазывание этих дел, из которых я остановлюсь только на двух главных.

Первое дело – это по вскрытой контрреволюционной правотроцкистской шпионской организации в самом аппарате УНКВД. Когда мною были арестованы работники Ивановского УНКВД: КЛЕБАНСКИЙ, ДУБИЦКИЙ, ГРЫЦАН, ЧАНГУЛИ и др. Нам через них удалось установить, что в аппарате, примерно с 1932 года, существует крупная контрреволюционная организация из числа работников НКВД, значительная часть которых разъехалась по различным городам Советского Союза и работает в нашем аппарате на ответственных должностях.

Следствие установлено, что некоторые заговорщики, помимо контрреволюционной деятельности по подготовке государственного переворота в стране, были завербованы японской разведкой ШИМАНУКИ, (находившейся под видом стажировки по линии авиации в г. Иванове, с мая 1933 года по август 1934 года, потом – до февраля 1938 года – в Москве, при японском военном атташе) и вели активную шпионскую работу в пользу Японии.

Другая часть заговорщиков являлась активными немецкими и польскими шпионами. Об этом мною была послана докладная записка 29 мая с. г. за № 1/381 в адрес Народного Комиссара и его заместителя и, кроме того, посылались систематически протоколы в эти же адреса.

Об этих материалах и делах стало известно РАДЗИВИЛОВСКОМУ и компании, очевидно, через секретариат НКВД. Поднялся, в буквальном смысле, вой о том, что в Иванове создают дутые дела на сотрудников и т. д.