Тайны архивов: вырванные страницы

Докладывая Наркому по этому делу, я заострил его внимание на том, что организация, очевидно, имеет большие разветвления и участники ее ведут активную шпионскую работу, о чем дал развернутые показания арестованный ЧАНГУЛИ и в процессе допроса начал называть ряд работников, причастных к контрреволюционной организации, в частности – ЮРЕВИЧА, ВИКТОРОВА и др., что я не в состоянии проверять его показания, и в заключение предложил забрать из Ивановского УНКВД ЧАНГУЛИ, дать его надежному следователю и здесь развернуть следствие. Он со мной согласился и предложил направить его в Москву.

Кроме того, во время этого же доклада, я сообщил Народному Комиссару, что этим делом необычайно заинтересован РАДЗИВИЛОВСКИЙ, и ведет разговоры, что это дело является вымыслом.

В соответствии с распоряжением Наркома ЧАНГУЛИ в конце июня 1938 года был направлен в Москву и, как мне впоследствии стало известно, следствие было поручено бывшему начальнику 3 отдела НКВД СССР НИКОЛАЕВУ. В результате получилось так, что ЧАНГУЛИ отказался от показаний, данных в Иваново, и, в довершение к этому, был посажен в одну камеру в Бутырской тюрьме со ШРЕЙДЕРОМ, на которого он давал показания. В результате там они договорились компрометировать следствие.

Таким образом, в течение 4 месяцев дело ЧАНГУЛИ в аппарате 3 отдела НКВД СССР лежало без всякого движения и только после того, как ЧАНГУЛИ, по Вашему приказанию, в конце октября был возвращен в Иваново. Он снова подтвердил свои показания и сейчас дает дополнительные данные весьма серьезного характера.

Второе дело – в отношении причастности к контрреволюционной организации бывшего первого секретаря СИМОЧКИНА, второго секретаря КОРОТКОВА, бывшего председателя Облисполкома МАРЧУКА и бывшего председателя Облисполкома АРАЛОВА.

В течение пятимесячного изучения обстановки в области и работы вышеуказанной группы работников у меня накапливались материалы об их вражеской деятельности. В результате, в конце июля 1938 года от арестованных АРТЕМЬЕВА – бывшего председателя Горсовета Иванова, ШУЛЬЦЕВА – бывшего третьего секретаря Обкома, КОМЕНДАНТОВА – бывшего заместителя председателя Облисполкома, ДАВЫДОВА – бывшего заведующего отделом Обкома и МИНАЕВА – бывшего помощника первого секретаря Обкома – были получены показания о причастности к контрреволюционной правотроцкистской организации СИМОЧКИНА, КОРОТОКОВА, МАРЧУКА и АГАЛОВА. Эти протоколы были немедленно направлены в Москву в адрес Народного Комиссара и начальника 4 отдела НКВД СССР ЖУРБЕНКО. Следует отметить, что в процессе допроса с обвиняемыми разговаривал новый первый секретарь Обкома ВКП(б) СЕДИН, и они ему, совершенно свободно, подтвердили свои показания.

Спустя некоторое время, после отсылки протоколов в Москву, арестованные были затребованы в 4 отдел НКВД СССР и перепроверка их показаний, как мне впоследствии стало известно, была поручена помощнику начальника СПО НКВД СССР КОГАН. В течение трех месяцев мне совершенно не было известно о результатах перепроверки их показаний, за исключением того, что я пользовался частными слухами, что все обвиняемые от показаний отказались. Меня такое явление поражало, тем более, что случайно или не случайно, это дело для перепроверки, опять-таки, попало КОГАН, с которым я неоднократно сталкивался по делу ПОСТЫШЕВА.

В связи с отказом от показаний ЧАНГУЛИ и вызванной пятерки арестованных по делу СИМОЧКИНА, по Наркомату усиленно начали муссироваться слухи о том, что в Иваново липуют дела. В это время я видел к себе пренебрежительное отношение со стороны ряда руководящих работников Наркомата, в частности – НИКОЛАЕВА, ЖУРБЕНКО и др.

Будучи на Второй сессии Верховного Совета, я решил попасть на прием к Наркому м поставить вопрос о том, чтобы по всем этим делам провести строгое расследование, т. к. я был совершенно уверен в том, что дела велись правильно и честно. Может быть, были отдельные ошибки в следствии, но существенной роли они не играли. В течение трех дней я добивался приема у Наркома через начальника секретариата ШАПИРО. Вначале ШАПИРО обещал, а под конец заявил, что Нарком, ввиду занятости, принять не может: если хотите, оставайтесь после Сессии, через несколько дней, может быть, и примет.

Тогда я решил по-другому: увидеться с начальниками отделов НИКОЛАЕВЫМ и ЖУРБЕНКО и переговорить, в чем же, в конце концов, дело, почему арестованные отказались от показаний, выяснить, каково положение с этим делом и тогда, в соответствии с этим, решить, что делать. Это мне также не удалось. НИКОЛАЕВ и ЖУРБЕНКО, под видом занятости работой, меня не принимали, сколько бы я попыток не делал. В заключение, я вынужден был пойти к помощнику начальника СПО КОГАН, который «любезно» мне сообщил, что арестованные отказались от показаний, видно, что тут никакого дела нет, что ДАВЫДОВ и МИНАЕВ – совершенно не виновные люди, Вы их зря арестовали, и я вношу предложение из освободить. А остальных арестованных – ШУЛЬЦЕВА, КОМЕНДАНТОВА и АРТЕМЬЕВА – придется судить по Ивановским делам.